Разум вашего новорожденного ребенка

Доктор или тот, кто принимает меня, пригибает меня к животу. Я полагаю, так я выйду легче. Прохладно. Люди, похоже, бормочут; я не понимаю того, что они говорят.

Из матки на поднос

Доктор кладет меня на металлический поднос. Холодно. Много света; это не похоже на то, к чему я привык. Все, что я могу видеть, это свет; я никого не вижу. Я слышу шум, что-то бросают на подносы — приборы или что-то в этом роде — и бормотание людей. Никто после всего этого ко мне не прикасается.

Кажется, очень холодно, потому что до этого я был в теплом месте. Когда я выходил, мне впервые стало холодно. Было смешно, новый опыт. Когда меня переворачивали, я удивился, что же случилось, так как раньше меня тоже переворачивали. Я на подносе, который в два раза шире, чем я. Я не знаю, что происходит; мне холодно.

В первый раз я где-то лежу и ко мне никто не прикасается; только своей спиной я могу что-то чувствовать.

Волнующие слова

Я мог слышать все шумы… Они положили меня в сторону, чтобы позаботиться о моей маме. Я мог слышать все приборы и тому подобные штуки, хотя со мной они ничего не делали. У меня создалось такое впечатление, что моя мама истекает кровью.

Доктор сказал, что они работают над остановкой кровотечения. Он сказал, что у нее сильное кровотечение и нужно остановить его. Они очень быстро работают, как будто не знают, смогут ли остановить кровотечение. У меня такое впечатление, что они думают, будто моя мама умрет.

Они думают, что не смогут ей помочь. Я чувствую, что кто-то сказал: "Почему он не родился мертвым, тогда она не оказалась бы в таком ужасном положении!" У меня другая вспышка в памяти, как доктор что-то сказал о незаконнорожденном, — что я незаконнорожденный. Это происходит не потому, что я слушаю беседу; это как посылы или вспышки, которые я получаю, если вы понимаете, что я имею в виду.

А затем я обнаруживаю, что двигаюсь. Не похоже, чтобы медсестра подняла меня на руки; я все еще на подносе, который двигается. У меня такое ощущение, что я на подставке и подставка катится, а я в раздумье, куда мы едем. Я не знаю, закончили ли они или еще работают с ней. Я не слышал, чтобы они сказали, что остановили кровотечение. Как будто все сговорились озадачивать меня: не понимаю, что происходит, где я, почему мне холодно, почему внезапно возник свет и почему теперь везде свет.

Холодно и одиноко

Я просто там лежу, все переживая. Мне одиноко. Я не могу никого слышать, не могу никого чувствовать. Холодно, и я не понимаю, что происходит. В течение пары минут все изменилось.

Кажется, я готов расплакаться, такое ощущение, что я хочу закричать или издать какой-то звук. Я хотел заплакать, чтобы увидеть кого-нибудь рядом, чтобы кто-нибудь пришел. Я не знаю, почему я так сделал бы, раньше я никогда этого не делал; это как инстинкт.

Я весь замерз. Ни откуда не идет тепло. Я громко кричу, и кто-то появляется. Я чувствую тепло только потому, что они рядом; я чувствую жар, исходящий от них.

Они не берут меня на руки. Кто бы здесь ни был, он просто качает подставку или поднос, просто передвигает его. Мне лучше уже оттого, что я знаю, что кто-то здесь есть. Я перестаю плакать.

Чаша продолжает двигаться вперед и назад, и я засыпаю. Я не слышу ничьего разговора. Вроде это была обычная работа для медсестры или кого-то в этом роде: прийти и начать качать. Никто ничего не сказал, когда я был в той комнате. Лишь когда чаша начала двигаться, я почувствовал, что кто-то был рядом.

В детской: до сих пор ни одного прикосновения

Когда я проснулся, я был уже в другом месте. Здесь теплее, и я могу слышать крики младенцев. По шумам я определяю, что я в той же комнате. Есть еще и отдаленные звуки, возможно, в другой комнате. На мне что-то типа одеяла. Я не чувствую, чтобы меня поднимали или прикасались ко мне. До того, как я родился, ко мне постоянно прикасались или укутывали. А теперь, после всего, ко мне не прикасаются…

Назад к маме

Я вижу себя завернутым в одеяло. Я все еще в больнице, но я на кровати с мамой. Она держит меня. Верхняя часть кровати поднята под углом, и она сидит и держит меня. Она счастлива. Она говорит, что я красивый ребенок. Тем не менее я немного озадачен. Чего-то я не понимаю. Раньше со мной не возились, а теперь возятся.

А я просто не понимаю, мне неловко. Я привык, что ко мне не прикасаются, и я это принял. А сейчас она держит и нянчит меня. Кто-то входит, и ей нужно меня показать. Кажется, она гордится мной.

Чарльз размышляет, принадлежит ли он миру

Я вижу в комнате других людей. Они беспокоятся о моей матери. Я вижу моего дядю и мою бабушку. Они рады, что моя мама не умерла, но они недовольны ее решением родить меня и подвергнуться смертельному риску. Похоже, они не хотели терять ее. Она спорит с ними, убеждая, что она выжила и хотела, чтобы я жил, даже если бы она умерла. Это стоило бы того, так как я родился нормально. Они другого мнения.