Разум VS Мозг. Разговор на разных языках

Чувство личного пространства может сильно меняться вследствие повреждений мозга [29]. Самый изученный случай здесь – СМ, женщина приблизительно 45 лет с редким генетическим заболеванием, которое привело к обширному двустороннему повреждению ее миндалевидного тела [30]. У СМ репутация бесстрашной и исключительно дружелюбной женщины, имеющей привычку «нарушать» то, что другие воспринимают как свое личное пространство [31]. Во время серии экспериментов по изучению ее чувства личного пространства она подтвердила, что как бы близко собеседник к ней ни находился, это не вызывает у нее дискомфорта. В какой-то момент она подошла к экспериментатору настолько близко, что их носы практически соприкоснулись. Некомфортно стало только экспериментатору [32].

Схожее отсутствие необходимости в личном пространстве наблюдается при другом генетическом заболевании – синдроме Уильямса. Хотя он сопровождается рядом нарушений развития и плохой обучаемостью, пациенты с синдромом Уильямса очень общительны, дружелюбны и, как правило, не боятся незнакомцев [33]. Подобно СМ они, очевидно, не нуждаются в сколько-нибудь значительном личном пространстве. Люди, работавшие с детьми с синдромом Уильямса, часто говорят, что они постоянно «у вас перед носом».

Как и в случае СМ, так и у детей с синдромом Уильямса недооценивают роль базовых мозговых механизмов в определении размера буферной зоны, которой мы неосознанно окружаем наше ощущаемое физическое Я. При этом я не предполагаю, что это чувство Себя формируется исключительно нашей биологией. Влияют и этнические и культурные различия. Жители Ближнего Востока и Южной Европы, судя по всему, чувствуют себя более комфортно при меньшем расстоянии до собеседника, чем жители Северной Европы [34]. Независимо от того, влияют на это чувство исключительно биологические или социокультурные факторы или оно является следствием комбинации природы и воспитания, окончательный результат будет проявляться в виде особого психического переживания.

Более вероятно, что чувство личного пространства является продуктом независимого мозгового механизма, чем что чувство физического Я предъявляет миру такие огромные территориальные требования. Хотя эта и следующая главы посвящены демонстрации того, как разнообразные когнитивные ощущения формируют наше чувство Себя, их список ни в коем случае не закончен. Я подозреваю, что специалисты в области когнитивных наук и вы, читатели, сможете предложить немало других кандидатов в этот список. Кроме того, очень вероятно, что эти ощущения будут восприниматься и описываться разными людьми по-разному. Например, недавно я спросил группу психоаналитиков, где, по их ощущениям, находится центральное ядро Я. Большинство выбрало голову, а один почтенный клинический терапевт потерла верхнюю часть живота. Когда я спросил ее, почему она указала на живот, она ответила с насмешливой улыбкой: «Потому что я так чувствую». Начатая мной дискуссия не предполагает создание окончательного и неоспоримого списка определенных ощущений, она скорее нацелена на выработку понимания того, что физическое Я является проекцией непроизвольных ощущений и процесса формирования этих проекций.