Разум Вселенной

— Я понял так, — отвечает Тенишев, — что воспитательница рассказывает детям о звездном небе, чтобы объяснить им, куда направился космический снаряд. К сожалению, текст здесь остался нерасшифрованным.

— А туманность из созвездия Гончих Псов?

— Это самая демонстративная туманность для объяснения структуры галактик, в том числе и нашей Галактики, имеющей также спиральное строение.

— И той же цели, вы полагаете, служит и то изображение туманности из Гончих Псов, которое мы видели в зале, где занималась старшая группа?

Лицо Тенишева озаряется догадкой.

— Вы думаете, — говорит он с некоторым волнением, — что снаряд был запущен в сторону туманности Гончих Псов?

Панфилов отрицательно качает головой.

— Нет, этого я не думаю. Пожалуй, такое выдающееся событие было бы показано другими средствами. Но в том, что эта задача в период подготовки запуска снаряда на Землю была главной проблемой в трудовой деятельности аоитов, я не сомневаюсь. И волнение, с которым Лэиле запускает свой летательный аппарат на настоящей испытательной площадке, относится, конечно, не к освоению нового вида энергии, а к цели, куда он направляет полет своего аппарата.

— И эта цель — туманность в созвездии Гончих Псов?

— В этом же все дело! И смысл новеллы, я думаю, заключался в том, чтобы показать, как главная задача, которую решает весь народ, становится предметом воспитания молодого поколения. Задача, конечно, титаническая — выход за пределы нашей Галактики.

— Очень возможно! — В голосе Тенишева прозвучала заинтересованность. — Черт!.. Как это мне не пришло в голову! Конечно, так! Ничего себе задача — запустить снаряд на траекторию в миллион световых лет.

Он сосредоточенно замолчал.

— Но это только половина дела, — негромко добавил Панфилов. — Сдается мне, что эта посылка снарядов на другие планеты у них неспроста.

— Что значит — неспроста? — возразил Тенишев.

— А то, что, наверное, она не является самоцелью. Скорее всего, что с посылкой снарядов у них что-то связано... Может быть, решение какой-то очень важной задачи.

— А из чего это вытекает? — недоверчиво спросил Тенишев.

— Уж очень много внимания уделено этому. Собственно, на подготовке к нему воспитывается все население планеты... Недаром у малышей это вызывает такую страстную заинтересованность. Вы заметили, что Лэиле посылает свой кораблик к созвездию Гончих Псов, словно совершая какой-то подвиг. Очевидно, в этом у них имеется какая-то острая, неотложная потребность...

— А разве такой потребностью не может быть желание вступить в связь с другими обитаемыми мирами? Поделиться достижениями своей культуры...

Панфилов ничего не ответил. Он сидел, погруженный в раздумье.

— А как вам кажется, Чернов? — вдруг обратился он к Юрию.

— Признаться... — смутился Юрий.

— Ну, смелее. Говорите, что думаете.

— Мне тоже кажется, что заинтересованность посылками снарядов... Как она выглядит на этих кадрах... С первого, когда снаряд улетает со спутника... И до последнего, когда мальчик пытается тайком запустить свою игрушку, как снаряд... Конечно, такая заинтересованность с чем-то связана... Она производит впечатление какой-то одержимости... И потом...

— Что потом?

— Не показалось ли вам, Павел Александрович... По крайней мере у меня создалось такое впечатление... И потом, я помню их лица, какими мы их увидели при вскрытии контейнера... Лица с выражением какой-то огромной ответственности за важную и трудную задачу. Спокойные, уверенные, но скорее печальные, чем радостные... И здесь тоже... Впрочем, не знаю...

Юрий смешался и замолчал. Панфилов одобрительно кивнул головой.

— Да, вот об этом, пожалуй, стоит подумать... Вы знаете, — Панфилов опять обратился к Тенишеву, — впечатление какой-то озабоченности, какой-то печали у этих совершенных существ осталось и у меня.

— Озабоченности, печали? Но чем, дорогой Павел Александрович? — удивился Тенишев. — Чего им может не хватать? Что их может тревожить?

— А вот тем, о чем они информируют другие планеты. И чем-то весьма серьезным... Может быть, угрожающим их беспечальному житию...

— Так что же, посылаемые ими снаряды — сигналы бедствия?

Панфилов не ответил сразу. В зале напряженно ждали, что он скажет.

— Или предупреждения другим обитаемым мирам о какой-то беде, которая может им угрожать и которую они сами переживают, — сказал Панфилов.

— Какая же беда возможна в этом мире изобилия и радости? — Тенишев в недоумении пожал плечами.

— Об этом надо подумать, — ответил Панфилов. И тихо добавил: — Потому что это предупреждение может относиться и к нашей планете.

Юрий слушал разговор Панфилова с Тенишевым с чувством нарастающего волнения. Какой ясной, светлой, разумной представала теперь перед ним жизнь этого далекого мира, посылающего вести о себе через межзвездные пространства. И какой смутной, трудной, тревожной казалась ему жизнь на Земле.