Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих

Основные доктрины церкви Искупителя – божественность Христа, непогрешимость Библии, необходимость духовного возрождения через веру в искупительную смерть Христа – соответствуют ортодоксальным, сверхнатуралистическим убеждениям Евангелической и Пятидесятнической церквей Африки, Азии, Латинской Америки, Юга и Среднего Запада США. Эти убеждения зачастую идут вразрез с взглядами и обыкновениями многих горожан. И в то же время мы с удовольствием принимаем многие другие аспекты разнообразной урбанистической культуры. Мы придаем большое значение искусству, ценим расовое и этническое многообразие, подчеркиваем важность соблюдения справедливости в большом городе по отношению ко всем его жителям, общаемся на языке культуры с той деликатностью, которая свойственна этой культуре большого города. И в первую очередь мы делаем акцент на милость Спасителя, разделявшего трапезу с людьми, которых было принято называть «грешниками», и любившего своих врагов. Все это очень важно для жителей Манхэттена.

По всем этим причинам церковь Искупителя притягивает удивительно пестрое урбанистическое сообщество. На одной воскресной службе мою жену Кэти познакомили с сидящим перед ней человеком, которого привел в церковь Джон Делориэн. Это был спичрайтер кандидата в президенты от консервативной Республиканской партии. Вскоре после этого Кэти похлопала по плечу сидящая за ней женщина, желающая представить еще одного посетителя. Она привела в церковь человека, который в то время писал песни для Мадонны. Кэти радовалась приходу обоих, но вместе с тем опасалась, как бы они не познакомились прежде, чем послушают проповедь!

Несколько лет назад церковь Искупителя посетил житель одного из южных штатов США. Он услышал, что мы придерживаемся ортодоксального христианского учения и что наша община растет посреди скептически настроенного секулярного города. Он полагал, что мы привлекаем людей авангардной музыкой, видеомониторами и клипами, театральными постановками, исключительно современной атмосферой и зрелищностью. К своему изумлению, он попал на простую традиционную службу, на первый взгляд, ничем не отличающуюся от тех, к котором он привык к своих более консервативных краях. Вместе с тем он заметил, что аудиторию составляют люди, которые ни за что не стали бы посещать знакомые ему церкви. После службы этот человек подошел ко мне и признался: «Я теряюсь в догадках. А где же танцующие медведи? Где уловки и ухищрения? Почему сюда ходят все эти люди?»

«Я теряюсь в догадках. А где же танцующие медведи? Где уловки и ухищрения? Почему сюда ходят все эти люди?»

Я подвел его к компании из городской творческой среды, к людям, которые уже некоторое время посещали церковь Искупителя. Они посоветовали гостю посмотреть в корень. Один прихожанин объяснил, что разница между церковью Искупителя и другими церквами огромна и перечислил как отличительные черты «иронию, благотворительность и смирение». Его товарищи согласились с тем, что в церкви Искупителя не пользуются высокопарным и чрезмерно сентиментальным языком, который в других церквах выглядит средством эмоциональной манипуляции. Вместо этого прихожане в церкви Искупителя придерживаются тона мягкой, самокритичной иронии. Мало того, здесь верят в благотворительность и смирение, поэтому манхэттенцы чувствуют себя желанными членами сообщества, даже если не разделяют некоторые принципы церкви. И самое главное, объяснили прихожане, – наставления и общение в церкви Искупителя отличаются интеллигентностью и тонкостью, особенно в болезненных вопросах.

Все эти акценты, с одобрением встреченные в Манхэттене, упоминаются в историческом христианском учении. Например, акцент на расовом многообразии фигурирует в главе 2 Послания к Ефесянам, где апостол Павел утверждает, что расовое многообразие церкви – важное свидетельство истинности христианской веры. Еще один пример: Райнхольд Нибур указывал, что ироническое, насмешливое отношение к безуспешным попыткам человека стать богоподобным – истинно христианский способ восприятия[82]. Поскольку все эти адаптивные акценты уходят корнями глубоко в историю христианского учения, они не являются просто приемами маркетинга.

Почему христианству в большей мере, чем какой-либо другой распространенной мировой религии, удается проникать в радикально чуждую культуру? Конечно, многое объясняет суть учения (Апостольский символ веры, «Отче наш», десять заповедей), единая для всех форм христианства. Вместе с тем значительная свобода предполагается в выражении этих абсолютных принципов, принимающем в отдельных культурах своеобразные формы. Например, Библия содержит призывы к христианам вместе воспевать хвалу Богу, но не предписывает размер, ритм, степень эмоциональной выразительности, аккомпанемент – все они могут быть выбраны в соответствии с культурными особенностями. Историк Эндрю Уоллс пишет: