Разум за Бога. Почему среди умных так много верующих

Антропологи продолжают оказывать активную поддержку культурному релятивизму. Одну из самых спорных проблем создает фундаментальный вопрос: какое имеем право мы, жители Запада, навязывать свои представления о всеобщих правах остальному человечеству… [Но] аргументом культурных релятивистов часто пользуются репрессивные правительства, возражая международному сообществу, которое критикует их за жестокое обращение со своими гражданами… Я убеждена, что релятивизм не должен мешать нам обращаться к помощи национальных и международных форумов с целью изучения способов защиты жизни И достоинства представителей любой культуры… Когда возникает выбор между защитой прав человека и защитой культурного релятивизма, антропологам следует отдавать предпочтение правам человека. Мы не можем оставаться просто безучастными наблюдателями⁶.

Автор задалась трудным вопросом: «Если любая культура относительна, значит, то же самое справедливо и для всеобщих прав человека, так каким же образом я могу навязывать представителям той или иной культуры свои ценности?» Но на этот вопрос она так и не ответила. Она сказала только, что ее выпады против угнетения продиктованы западными представлениями о свободе личности, но решения самого парадокса у нее нет. Поэтому автор просто заявляет, что женщины подвергаются угнетению и что она считает своим долгом изменить эту ситуацию. Мы должны нести наши западные ценности в другие страны. Наши ценности лучше, чем у других народов. Точка.

Трудный вопрос прав человека

Флюэр-Лоббан борется с серьезным кризисом в сфере прав человека. Юрген Хабермас писал, что, несмотря на их европейское происхождение, «права человека» в Азии, Африке и Южной Америке в настоящее время являются «единственным языком, на котором противники и жертвы кровавых режимов и гражданских войн могут подать голос против насилия, репрессий и гонений»⁷. Это указывает на колоссальную значимость морали человеческих прав, которую Майкл Дж. Перри определяет как удвоенную убежденность в том, что каждому человеку присуще достоинство и что долг призывает нас строить жизнь в соответствии с этим фактом. Подвергать насилию других людей, в равной мере обладающих достоинством, неправильно⁸. Но почему мы должны этому верить? От чего зависит это достоинство?

В своем очерке «Откуда взялись права?»⁹гарвардский преподаватель юриспруденции Алан Дершовитц рассматривает возможные варианты ответов на этот вопрос. Кто-то считает, что права человека определены Богом. Если все мы сотворены по образу и подобию Бога, тогда каждый человек должен быть священным и неприкосновенным. Дершовитц отвергает такой ответ на том основании, что среди людей насчитываются миллионы агностиков. Другие утверждают, что права человека – порождение природы, иначе говоря, ее законов. Они считают, что если изучить природу в целом и природу человека, обнаружится, что некоторые виды поведения вписываются в общий порядок вещей и являются правильными. Однако Дершовитц указывает, что в природе процветают насилие и хищничество, при которых выживает сильнейший. Вывести из законов природы концепцию достоинства отдельно взятого человека невозможно.

Согласно еще одной теории, права человека созданы нами, людьми, пишущими законы. Многие утверждают, что установить права человека – в интересах сообщества, поскольку от уважительного отношения к достоинству личности в итоге выигрывает все сообщество. А если большинство решает, что соблюдение прав человека не в его интересах? Если права человека введены большинством, значит, большинство с таким же успехом может и отменить их, перестав усматривать в них необходимость. Ссылаясь на Рональда Дворкина, Дершовитц называет этот третий взгляд на права человека несостоятельным: