Разумное собаководство. Советы ветеринара, как воспитать и вырастить щенка здоровым

В одну из крупных московских ветеринарных клиник поступил на прием щенок, подобранный на улице: вроде как его отобрали у издевавшихся над ним подростков. У щенка были судороги. Его осматривали несколько ветеринарных врачей, в том числе и невролог (то есть был проведен неврологический осмотр и проанализирована вероятность происхождения судорог: может быть, их причина – травматическая?). И основным предварительным диагнозом значилась ЗЧМТ (закрытая черепно-мозговая травма). Рассматривалась вероятность проведения МРТ. Щенок находился какое-то время на стационарном лечении, постепенно ему становилось хуже и в конце концов он впал в кому. Щенок был бесхозный – как раз тот случай, о котором я уже писала: в клинику его поместили «волонтеры», собиравшие деньги на лечение без какой-либо перспективы пристроить потом эту собаку в семью.

Итак, щенок – в коме. Была предложена гуманная эвтаназия, и тело отправили на аутопсию (патологоанатомическое вскрытие). При этом исследовании что-то насторожило специалиста – и материал начали исследовать на бешенство. Инфекция подтвердилась, после чего началось сильное волнение и в ветеринарной клинике, и в местной санэпидстанции, и в других смежных структурах. Ведь теперь требовалось установить цепочку всех общавшихся непосредственно с этой собакой и предупредить их о незавидной участи – если они проигнорируют уже упомянутую ПЭП. А как установить всех в случае с подобным «волонтерским» щенком, который прошел через десятки рук? Вопрос в таких случаях весьма болезненный.

Кошки и собаки давно уже воспринимаются как полноправные жители мегаполиса. Но очень часто мы забываем о том, что рядом с нами (в крупных городах в том числе) проживает огромное количество других живых существ, также способных переносить опасные заболевания.

На заре моей ветеринарной деятельности, в конце девяностых, я ездила с коллегой на ее машине на работу. Жили мы недалеко друг от друга в одном из спальных районов Москвы с хорошей экологией. Машина была не очень новая, отечественная, и зимой, чтобы она завелась, иногда требовалось открыть-закрыть капот, постучать по колесу и произвести ряд других необходимых манипуляций. Так было и в тот раз. Машка повернула ключ, авто «сделало тррр…», но не завелось. Сейчас уже не вспомню, в какое место нужно было дунуть или плюнуть, но, открыв капот и сунув руку в глубину, коллега завопила и отпрыгнула. На ее пальце висела крыса. Которая, отцепившись, сразу нырнула в подвал. На пальце осталась дырка. Небольшая. Машину мы все же завели и на работу доехали. Были проведены все необходимые антирабические мероприятия, палец не отвалился, никто не взбесился. Тогда мы как-то были больше уверены в себе и в госветслужбе в частности. Сейчас, наверное, я после подобного случая посетила бы «Склиф» и прошла все необходимые процедуры там – потому как в большинстве случаев там имеется более качественная вакцина. Они бывают разными, например, с более или менее длительным сроком до начала лечения: один вид АИГ нужно инъецировать в срок до трех суток после покуса, другой – до семи суток. Есть разница и в возможных побочных эффектах. Реалии нашего времени таковы, что, к сожалению, за пределами МКАДа в лечебных учреждениях вакцины от бешенства может попросту не быть – вне зависимости от ее вида и качества.

В каждой избушке – свои погремушки