Разве я могу быть счастлив без тебя

Ее мелко затрясло, от чего она не могла больше удерживать вес своего отяжелевшего тела. Неловко завалившись на бок, она зажмурилась, рывками втягивая воздух. Дурнота вновь накатила на нее, в голове дико застучало. Не в силах больше сдерживать себя, ей пришлось вновь наклониться над ночным горшком.

Когда спазмы наконец прошли, она почувствовала себя измученной. Перед глазами замелькали черные точки, и она быстро заморгала, надеясь избавиться от них. Теперь, к тошноте, прибавилось и головокружение.

По всей видимости, не бессонная ночь была причиной ее мучений. Скрипнув зубами, она еще глубже и чаще задышала, прогоняя прочь дурноту.

Вероятнее всего, провести ночь на полу было не очень хорошей идеей, и скорее всего она заболела.

Такое с ней бывало не часто. А если вдруг и случалось, то она научилась справлялась с этим в одиночку.

Лежа на подстилке и мучаясь от лихорадки, она отчаянно хотела, чтобы хоть кто-нибудь пришел ей на помощь. Но, так же как и всегда, она была одна. Гаррик запрещал кому-либо прикасаться к ней, или приносить для нее лекарства.

Раз в день, кто-нибудь приходил и оставлял еду, но даже не потрудившись зайти в комнату. Она помнила, как обессиленная от болезни, едва могла передвигаться, даже для того, чтобы открыть дверь и взять свою тарелку.

Теперь же, когда Гаррика не было рядом, вряд ли хоть кто-то заметит ее состояние. Но разве она не привыкла к этому?

Сейчас, ей нужно забыть обо всем и просто попытаться встать на ноги. Вздохнув, она мысленно проверила свое состояние. Тошнота понемногу проходила, но головокружение так никуда не делось.

Не так уж и страшно, с этим она сможет справиться.

Еще медленнее чем обычно, она поднялась, и подошла к небольшому столику. Схватив трясущимися руками лежащую рядом тряпочку, она смочила ее холодной водой и протерла пылающее лицо, а затем перешла на шею. Вздрогнув от контраста горячей кожи и ледяной воды, она застонала, чувствуя небольшое облегчение.

Да, она точно сможет справиться с этим.

Может быть ей и стоило обратиться за помощью к Лире, но она не хотела навлекать на нее неприятности.

Покачав головой, Ева вновь смочила тряпочку и только тогда заметила темное пятнышко на своей руке. Нахмурившись, она чуть задрала рукав платья, и посмотрела на запястье. Событие прошлой ночи всплыли в памяти.

Зажмурившись, она потерла руки, вспоминая, как грубо и крепко Джеймс удерживал ее. Разве зная на что он способен, могла ли она подвергнуть чему то подобному и Лиру?

Конечно нет.

Быстро поправив рукав, она отошла от столика, но тут же схватилась за него, чтобы устоять на ногах. От резкого движения, головокружение только усилилось. Холодная вода только на мгновение облегчила ее состояние, и теперь лицо вновь пылало.

Сделав несколько глубоких вздохов, она оттолкнулась от столика, стараясь больше не делать резких и необдуманных движений. Впереди был долгий день, который ей так или иначе предстояло пережить.

Глава 30

С трудом удерживая ведро, доверху наполненное водой, Ева подошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Пробежав взглядом по ступенькам, она обреченно вздохнула, собирая в кулак силы, что еще остались в ее измученном теле. Утро лишь вступило в права, но она уже сейчас чувствовала, как от боли и усталости, ноет каждая косточка внутри нее.

Ева глубоко вздохнула, еще раз осматривая предстоящий путь. От того, что она застыла перед ним, ведь ничего не изменится. Ей так или иначе придется пройти по каждой из этих многочисленных ступенек. Крепче сжав плохо обработанную ручку ведра, она схватилась за деревянные перила.

Поднимаясь, шаг за шагом, она не смогла сдержаться и прикусила нижнюю губу, скрывая стон боли. В глазах потемнело, а ступеньки все никак не заканчивались, словно издеваясь над ее беспомощным состоянием. Согнувшись и передвигаясь, только благодаря твердой опоре под руками, она была готова выронить свою непосильную ношу, но сдерживалась.

Рывками втягивая воздух, она заставляла себе двигаться дальше, надеясь только на то, что мучительный подъем скоро закончится. Прокручивая в голове эту мысль, она переступила последнюю ступеньку и наконец достигла второго этажа. Она прошла всего несколько шагов вперед, когда поняла, что больше не в силах выносить тяжесть ведра и поэтому поспешно поставила его на пол.

Но даже избавившись от него, Ева не почувствовала желанного облегчения. Вместо него, она остро ощутила надвигающийся приступ тошноты. В панике, она крепко сжала рот и зажмурившись, вытянула руку, на ощупь нашаривая каменную стену. В висках пульсировало, даже глотать было неприятно, при каждой попытке горло ощущалось слишком чувствительным и болезненным. От озноба, тело покрылось холодным потом, в одно мгновение пропитавшим тонкое платье.

Прижавшись к стене Ева задрожала, внезапно осознавая, какой беспомощной и одинокой, была на самом деле. Ей не верилось, что может пережить один день, что уж говорить о дальнейшей жизни. Как бы она хотела оказаться в кровати и спрятаться от всех под теплыми одеялами.