Разведчик

Он тряхнул головой, помогая себе переключиться, поднял глаза на друга.

– А ты пообещай мне только одно, – Алексей стал максимально серъезным. – Пообещай, что не будешь пороть горячку с этими своими традициями, ладно? А то меня рядом не будет, а тебя, дурака старого, некому будет контролировать. У меня и без того друзей мало, чтобы терять их вот таким глупым способом. А потом я выйду в оставку и махнем куда-нибудь на яхтах, да чтобы с угаром и фейерверками. Ну, договорились?

Он поднял бокал в салюте и Кимура поддержал его.

– Давай, за нас. За Гвардию! За светлое будущее, мать его, – поднялся Рудой. – Всегда легенда!

Акияма выпил молча. Он не любил дарить пустые надежды.

* * *

Жесткий воротник парадного мундира Старой Гвардии сдавливал шею тисками, но Акияма не замечал этого. Он изредка ловил свое отражение в мраморной Стене Героев – вытянувшаяся по стойке «смирно» белая фигура за рядами выбитых в камне имен погибших пилотов.

Крайне символично.

Напротив Кимуры, под раскинувшим крылья гербом Императорского Космического Флота, восседала так называемая «ветеранская» коллегия Штаба.

В центре – широкоплечая фигура заместителя командующего корпусом Гюстава Бернара. Старый друг и соратник. Его лицо непроницаемо, на Акияму старается не смотреть. Вместо разноцветной орденской планки – жетон Старой Гвардии, тот самый, одноцветный, уже тусклый, с номером и сомкнувшимся на лезвии меча кулаком.

Такой же висел у Кимуры дома.

По правую руку от Бернара – адъютант командующего по личному составу. Его имени Акияма не помнил и они вряд ли раньше вообще встречались. Штабист не скрываясь разглядывал застывшего в центре зала офицера, но на его лице читалась откровенная скука.

Слева от командующего, навалившись грудью на столешницу и всячески изображая заинтересованность, сидел еще один участник мероприятия, чужой в этой компании – молодой человек лет двадцати пяти, ухоженный и лощенный, в идеально сидящем костюме. Очень правильные черты лица, подбородок с ямочкой и пронзительный взгляд голубых глаз. Должно быть, парень не испытывал проблем с женщинами. Гюстав представил его как помощника сенатора Савельева, который как раз прибыл с инспекцией в сектор. Имени самого парня Акияма не стал запоминать – вряд ли пригодится.

Раздающийся из скрытых динамиков голос диктора торжественно зачитывал выжимку из личного дела капитана 1 ранга Кимуры. Будто краткий пересказ долгих, долгих лет, пролетевших так быстро.

Имперская Академия, закончил с отличием. Штурман вольтижерского корвета. Ранение. Передовая линии инцидента на Акве. Аджайский конфликт. Принят на должность капитана вольтижерского звена. Вновь ранение, потом повышение. Еще одно ранение. Сбит над Бураном-3, но вышел к своим, вывел экипаж и пленного. Очередное повышение. Ткаранский котел. Ранение. Должность старшего помощника капитана крейсера. Битва при Гаргуне с превосходящими силами противника…

Акияма стоял не шелохнувшись, глядя прямо перед собой. Он терпеливо слушал, пропуская многое мимо ушей.

Нет смысла восхищаться правильно прожитой жизнью. Он просто делал то, что должен был. Так к чему сотрясать воздух? Давайте уже быстрее покончим с этим!

Но Кимура всегда был хорошим солдатом, поэтому никак не выказывал неподобающего нетерпения. Он просто стоял и ждал, блуждая взглядом по линиям на гербе Флота.

– …В рамках возрастной ротации переведен в пограничный сектор «Восьмая Андромеды». Последний выход – полицейская акция в секторе Альфа-Эрсо.

Голос, наконец, смолк и на миг в зале воцарилась обволакивающая тишина. Потом заелозил адъютант, раскрывая виртуальный файл с фотографией Кимуры. Что-то прошептал себе под нос помощник сенатора, делая пометки в записной книжке. Расправил плечи заместитель командующего, набирая в грудь воздуха.

– Вольно, капитан, – привычно резким и громким голосом скомандовал Бернар, поднялся из-за стола. – От лица командования Флотом, а также от лица всех служащих, кому посчастливилось нести вахту рядом с вами, прошу принять слова искренней благодарности и уважения. Вы не раз доказывали свою доблесть и отвагу на полях сражений, вдохновляя других собственным примером. Именно такие, как вы, капитан, являются образцом офицерской чести и верности долгу, именно такие, как вы, создали мощь и величие нашего государства.

Заместитель командующего сделал многозначительную паузу, вздернул вверх подбородок.

– Мы со всем пониманием и сожалением принимаем вашу отставку, добровольную и сознательную…

Потом слово перешло к адъютанту, который зачитал приказ об отставке, озвучил полагающиеся привилегии и социальные гарантии. Для Кимуры все это звучало не краше надписей на погребальных венках, аккуратно уложенных на свежую могилу. Вроде бы все торжественно, но вместе с тем горько и обидно. Сейчас закончится официальная часть, отзвучат гимны и Флот попрощается с очередным пилотом.

Он так и не решил что потом. А чертов воротник все давил и давил на кадык, словно злорадствуя.