Разведчик

Объяснять ей события последнего вечера, а также тот факт, что ночью он спал крепко-крепко… Нет, железные нервы — это здорово, но ведь не услышал даже, как вошли Света и Варламов! Да его тридцать раз могли ночью грохнуть. Помог бы ему пистолет, как же! И неудивительно, что повода для недовольства собой любимым у него с утра было хоть отбавляй. Детские подначки боевых подруг лишь довершили разгром нервной системы, упав на благодатную почву.

Татьяна снова обиделась. Вот только долго кривиться у нее не получилось — они выехали наконец к границе сектора. И Красину оставалось лишь поаплодировать чувству юмора разработчиков.

Перед ними возвышалась стена. Красная. Кирпичная. С характерными зубцами в форме ласточкиного хвоста и высокими башнями. В общем, кремлевская стена, и символизмом вперемешку с сарказмом от нее так и перло. Действительно, за кремлевской стеной наверняка совсем иной мир, со своими ценностями и законами…

— Ничего себе!

— Ты ожидала чего-то другого? — сделал морду кирпичом Федор, отметив про себя, что изумление неподдельное. И в самом деле, не бывала она здесь.

— Я…

— Ты вообще не задумывалась, — Красин рассмеялся. — Хотя, конечно, я бы тут многое поменял.

— И что бы ты сделал?

— Для начала расстрелял бы всех депутатов. А потом бы покрасил кремль в синий цвет.

— Э-э-э… Почему именно в синий?

— Я так и знал, что по первому вопросу разногласий у нас не возникнет.

Татьяна несколько секунд обдумывала его слова, потом расхохоталась и вдавила педаль газа. Машина взвизгнула покрышками и, как пришпоренный конь, рванулась в ворота под самой высокой, украшенной часами башней. Прямо в мерцающее всеми цветами радуги марево.

Немецкий сектор выглядел, как громкий крах стереотипов. Если русские в своем секторе демонстрировали тягу к чистоте, грамотному планированию и желанию максимально отличаться друг от друга, обычно им не слишком доступные, то чего ждут от немцев? Естественно, идеального порядка, вылизанных улиц, аккуратных домов… Но, похоже, в их секторе тоже преобладала молодежь, а у нее имелось собственное представление о том, как надо жить. И раз не получается реализовать его в реальном мире, то почему бы не сублимировать свои комплексы здесь?

Сектор был застроен классическими германскими домами. Какими они были триста лет назад, причем на картинках в современных книгах. Улицы, правда, широкие. Еще бы — шикарных машин как грязи. Учитывая, что Германия все еще так и не оправилась до сих пор от последствий Шестидневной мировой (они тогда сдались через десять минут после ее начала, и потому избежали ракетных ударов, но все равно огребли проблем) и переживала глубокий кризис, вряд ли кто-то из игроков смог бы позволить себе подобную красоту в реальности. Народ ходит, не слишком обращая внимание на внешний вид. А вот это уже интереснее — виселица, и на ней кто-то болтается.

Красин осторожно тронул напарницу за плечо, и она понятливо тормознула машину. Выбравшись наружу и едва не упав, поскользнувшись на камнях мостовой, Федор в два шага подошел к подпирающей стену девице:

— Эй, фройляйн, не подскажете, за что висит тот бедолага?

— А, — барышня отклеилась от точки опоры и с интересом посмотрела на туриста. При этом она так впечатляюще колыхнула выпирающими из одежды молочными железами и одновременно распирающими короткие шорты булками, что даже видавшего виды Красина проняло и заставило невольно задуматься, как у нее так получается. За его спиной громко, чуть ли не на всю улицу, скрежетнула зубами Татьяна. — Это не бедолага, это турок.

Голос звучал с едва заметным, ничему не мешающим замедлением. Все верно, он говорит по-русски, она — по-немецки, а система переводит. Вот вам и пауза. Не предполагай Красин здесь какой-то подвох — и не заметил бы.

— Разве в Германии мало выходцев из…

— У нас черномазых до хрена. И здесь им делать нечего. Этот — не понял, а его предупреждали, — девица вновь окинула Красина оценивающим взглядом. — А что, парень, тебе до этих унтерменшей? Может, лучше развлечемся?

— Извиняй, красавица, — Федор кивнул головой в сторону Татьяны. — Все свое ношу с собой.

— Ну, тогда и вали отсюда, не мешай работать, — девица вновь прислонилась к стене и прикрыла глаза. Челюсти ее медленно двигались, пережевывая жвачку. Красин безразлично пожал плечами и вернулся к машине. Мнение этой затянутой в облегающую кожу овцы его попросту не интересовало.

— Поехали, — бухнулся он в кресло. — Давай проскочим их по диагонали, присмотримся… Но мне кажется, с фрицами и так все ясно.

— Это точно, — Татьяна незаметно (ну, так ей казалось) стрельнула в его сторону глазами. — Что, не понравилась? Ты смотри, здесь ничем не заразишься.

— Слишком много мяса. Так что… Стоп, — тут он кое-что вспомнил. — Давай-ка проверим одну мысль.