Разведчик Линицкий

Тем временем, к лету 1920 года на юге Украины, в Крыму и на Кубани активизировались Вооруженные силы Юга России, которые к тому времени уже возглавил генерал-лейтенант барон Петр Федорович Врангель, которого большевики окрестили «черным бароном» за его любимую черную бурку. Война притягивала к себе. И Линицкий не выдержал, снова рванул на фронт, добрался до противостоявшей врангелевцам 13-й армии Южного фронта. И вот уже командарм Иероним Петрович Уборевич подписывает приказ о зачислении красного командира Леонида Леонидовича Линицкого в разведотдел 13-й армии. Его начали готовить для заброски в тыл противника.

Так началась официальная служба Леонида Линицкого в советской разведке.

5.

К августу 1920 года Красная армия уже полностью перехватила инициативу. Белая армия вынуждена была откатиться в окрестности Крымского полуострова. По всему чувствовалось, что Гражданская война шла к развязке. Однако же победа была хотя и желанна, но не так уж и близка и по-прежнему весьма кровава. На Южный фронт, на борьбу с Врангелем большевики перебрасывали лучших своих военачальников. Командовал фронтом Михаил Фрунзе, не проигравший в той войне ни одного сражения, хотя не служил в царской армии – и вообще не был кадровым военным. То же относилось и к Василию Блюхеру, с успехом завершившему боевой путь на Дальнем Востоке со своей 51-й стрелковой дивизией. 4 июля 1920 года Блюхер получил приказ о переброске дивизии на Южный фронт на борьбу с врангелевцами в Северной Таврии.

Начальник штаба 13-й армии вызвал к себе Леонида Линицкого. Только что штаб армии принял решение о направлении 51-й дивизии на Каховский плацдарм, и необходимо было направить туда гонца с этим секретным приказом. Выбор пал на Линицкого, уже проверенного бойца и, хоть и молодого, но опытного разведчика.

– Товарищ Линицкий, товарищ Уборевич считает тебя одним из лучших наших разведчиков. И дает тебе важное задание, – начштаба взял со стола пакет и протянул его Линицкому. – Тебе следует отправиться в штаб 51-й дивизии и вручить этот пакет лично начдиву Блюхеру. Идти нужно будет через тыл врангелевцев, а там, сам знаешь, всякое может случиться. В случае, если ты вдруг окажешься в руках белых, пакет необходимо любым способом уничтожить. Задание ясно, товарищ красноармеец?

– Так точно! Можете быть уверены, я не подведу.

– Выйти ты должен еще засветло. Значит, у тебя есть еще пара часов, товарищ Линицкий.

Линицкий ушел готовиться в дорогу. Ему вручили соответствующий документ, который должен был засвидетельствовать в штабе 51-й дивизии, кто он такой. Как его и научили в разведшколе, свидетельство он заделал в каблук сапога, а сам пакет он спрятал на груди. Путь и в самом деле был неблизкий и весьма опасный – он ведь мог попасть и в руки ничего о нем не знавших красных, а мог и на белых напороться. К тому же то там, то здесь раздавалась стрельба, а то громыхали и настоящие бои.

Вот и в расположении 51-й стрелковой дивизии Блюхера шел бой. В минуты опасности Василий Константинович был спокоен и, казалось, даже весел. Без колебаний отдавал он приказы. Интуиция подсказывала ему расстановку сил, талант полководца позволял предвидеть исход боя еще до его начала. Бойцы видели, что Блюхер никогда не ошибается, и верили в него. С этой верой нередко и гибли.

Когда Линицкий выходил из штаба армии, он знал, что штаб 51-й дивизии находился довольно далеко от передовой. Но, еще не дойдя до нужного села, за несколько верст, он услышал боевые раскаты: беспрерывно строчили пулеметы, стреляли из винтовок. Там шел жестокий бой. Линицкий ускорил шаг. Стрельба была все ближе. Зато теперь он понял, что произошло: в тылу дивизии оказался передовой отряд белого генерала Слащёва. Дабы самому не оказаться в кольце белогвардейцев, Линицкому пришлось свернуть с дороги и огородами и садами обойти их. Он успокоился лишь тогда, когда увидел впереди бойцов с красными звездами на фуражках. Ползком, короткими перебежками приблизился он к передовой линии. Совсем близко были речные плавни, пахло влагой, перемешанной с пороховыми газами.

– Братцы, штаб дивизии где? – спросил он у ближайшего красноармейца, по пояс стоявшего в одиночном окопчике, локтями облокотившись на земляной бруствер.

Тот на секунду отвлекся от созерцания вражеской цепи сквозь мушку винтовки, внимательно окинув взглядом незнакомца, и тут же, перезарядив ее, спросил:

– А ты кто таков будешь?

– Гонец из штаба армии. У меня пакет для товарища Блюхера от командарма.

Красноармеец нажал на спусковой крючок, выстрелил и посмотрел в сторону выстрела: попал или нет. Затем, не поворачивая головы, ответил:

– В полуверсте отсюда, держись южнее. Во-он та хата, видишь? – махнул он в указанном направлении и снова стал целиться во врага.