Разведчик Линицкий

Линицкий кивнул и, глянув на хату, все так же ползком, а где можно, и бегом, двинулся к штабу. Пули свистели совсем рядом, пришлось прижиматься к земле. Рядом упал замертво красноармеец. Линицкий оглянулся и увидел почти прямо перед собой нескольких белогвардейцев. Он тут же поднял винтовку убитого бойца и скатился в окопчик. Перезарядил трехлинейку, проверил, есть ли патроны, и начал стрелять. Учеба в унтер-офицерской школе, а также уже в красной разведшколе дала себя знать: пули попадали в цель. Но и противник стрелять умел. Двоих Линицкий успел застрелить, а третий попал в него. Линицкий застонал, но ему на выручку пришли красноармейцы. Они отбили атаку и в короткую передышку стали искать раненых товарищей, чтобы оттащить их подальше и спрятать в плавнях, пока не подойдут основные силы. Двое бойцов оказались и рядом с Линицким.

– Глянь, Мыкола, кажись, не наш? – удивленно осматривал Линицкого один из подошедших, долговязый и худой красноармеец в перепачканной грязью гимнастерке.

– Как же не наш. Глянь-ка, двух беляков завалил, – ответил второй, ростом чуть пониже и с маленькой бородой.

– Братцы, я гонец из штаба армии, – слабым голосом заговорил Линицкий. – У меня вот здесь, – он показал на грудь, – под гимнастеркой, пакет для товарища Блюхера с приказом командарма, товарища Уборевича. Мне в штаб надобно.

– Так ты идти-то сможешь? – спросил Мыкола.

– Не знаю! Помогите встать.

Красноармейцы подхватили Линицкого под руки, помогли ему подняться, но слабость и дрожание ног не позволили Леониду сделать и двух шагов.

– Давай-ка мы тебя перевяжем, браток, и в плавнях спрячем, а там подмога нам придет…

– Не надо в плавни, братцы. У меня же пакет, – Линицкий вытащил из-за пазухи слегка окровавленный конверт, запечатанный сургучной печатью. – Он никак не должен попасть к белякам.

Бородатый Мыкола начал перевязывать рану – были прострелены нога и живот.

– Коли доверишь нам, мы доставим пакет в штаб, – предложил долговязый. – Ты теперь не ходок.

Он взял у Линицкого пакет. Мыкола закончил перевязку, и они потащили Линицкого к плавням.

– Главное, чтоб к белякам не попал, – постанывая, умолял Линицкий. – Лучше уничтожьте его.

– Знамо дело. Мы ж не дурни.

– Беляки! – закричал Мыкола.

Долговязый выпрямился, глядя вдаль: там снова показалась белая конница.

– Бросьте меня! Бегом в штаб с пакетом! – приказал Линицкий.

До плавней оставалось совсем немного, но рисковать и в самом деле не стоило. Оба красноармейца положили Линицкого на землю, тот снова застонал от боли, и уже через пару минут они исчезли в густых зарослях ивняка. Линицкий пополз в том же направлении, но силы его покидали, кровь тонкой струйкой сочилась сквозь гимнастерку.

В том бою силы были неравными: белая конница воспользовалась эффектом неожиданности и прорвала оборону красных. Тем пришлось отступить. И вот уже белые пехотинцы бодро вышагивали по полю боя, высматривая раненых противников, чтобы добить их. Пленных брать не было никакого смысла. Так двое белогвардейцев оказалось рядом с Линицким. Почувствовав их приближение, Леонид застыл, практически не дыша и распластавшись по земле. Белогвардейцы остановились рядом, пытаясь определить, живой человек перед ними или уже труп. Один из них сапогом резким движением перевернул тело и, видимо, задел рану. Линицкий застонал.

– А, красная сволочь, живой, значит! – обрадовался белогвардеец. – Ну, тогда получай!

Он размахнулся и прикладом винтовки раскроил Линицкому череп. И тут же потерял к нему всякий интерес. Оба товарища продолжили путь в поисках очередных жертв.

Казалось бы, никакого спасения уже не было. Леонид лежал без сознания, истекая кровью. Но ему в очередной раз повезло. Появился еще один, теперь уже санитарный белогвардейский разъезд. Увидев окровавленного человека, двое санитаров подошли к нему, склонились. По окровавленной безо всяких знаков различия одежде сложно было определить, кто это – свой или враг. Пошарив по карманам, обыскав его и ничего не найдя, один из них разорвал гимнастерку, прислушавшись, не прикасаясь к израненному телу.

– Кажется, дышит.

– Давай его в госпиталь, там разберутся.

Второй жестом руки подозвал ехавшего следом на телеге товарища. Вдвоем они осторожно подняли и положили Линицкого рядом с еще двумя постанывающими ранеными на телегу. Не прошло и часа, как Линицкий уже оказался в полевом госпитале на операционном столе. Пришлось сделать трепанацию черепа, вынимать пули и зашивать простреленные живот и ногу. Через день он пришел в себя.

– Где я? – слегка повертев головой, спросил Леонид.

– В полевом госпитале армии его превосходительства генерала барона Петра Федоровича Врангеля, батенька, – обрадовался пришедшему в себя незнакомцу полноватый средних лет в очках в золотой оправе доктор. – Как ваша фамилия, голубчик?

– Линицкий!

И тут до Леонида дошло, что он в самом логове врангелевцев. Пошевелив ногами, он слабым голосом спросил:

– Где мои сапоги, доктор?