Разведчик Линицкий

– Начштаба РОВС генерал Миллер в доверительных беседах со своими заместителями говорил неоднократно, что бездействие разлагает и губит русских офицеров. В результате в узком кругу родилась идея громкой акции, которая вновь обратила бы внимание мировой общественности и самой эмиграции на значимость нашего Союза, привлекла деньги в кассу и придала динамизм нашей деятельности. Для вас не секрет, господа, что в Союзе возросла взаимная подозрительность, усилились карьеристские интриги, упал боевой дух участников. Благотворительные пожертвования в пользу Союза заметно сократились, и проблема финансирования приобрела особую остроту. Генерал Шатилов, начальник 1-го отдела штаб-квартиры РОВС, обратился к генералу Миллеру с предложением обсудить вопрос: не следует ли организовать покушение на Троцкого? Ведь Троцкий, несмотря на вынужденную эмиграцию, до сих пор является значительной фигурой, с которой связаны и революционные события в России, и наше поражение в Гражданской войне. Миллер согласился и попросил Шатилова представить свои соображения. Но когда Шатилов доложил предварительные наметки, Миллер заявил ему, что вопрос о подготовке покушения на Троцкого передает одному из своих ближайших сподвижников – генералу Фоку.

Барбович при этих словах перекинулся взглядом с Гернгроссом, приставившим к уху трубку, дабы ничего не пропустить.

– Однако изначально в руководстве Союза возникли трения по поводу проведения теракта. Идею теракта отстаивал генерал Шатилов. Заключение же по проекту операции Евгений Карлович поручил сделать Фоку. А, зная взаимоотношения этих двух генералов, это не могло не усилить еще более между ними отчужденности, которая в дальнейшем отразилась на ходе операции…

Летом 1933 года, когда вопрос о покушении на Троцкого (задолго до операции «Утка», в результате которой Троцкий был убит Рамоном Меркадером) рассматривался в треугольнике Миллер – Шатилов – Фок, сам Лев Давидович Бронштейн, он же Троцкий, находился на юге Франции. Троцкий искал уединения и спокойного места, где мог бы отдохнуть, оглядеться и привести в порядок свои мысли и планы. Курортное местечко Руайян в устье реки Дордонь, впадавшей в Бискайский залив, кажется, отвечало самым придирчивым требованиям. Без лишней шумихи, но с охраной он перебрался на курорт, снял апартаменты в старенькой гостинице и начал регулярно ходить к местному источнику пить минеральную воду. Появление Троцкого в Руайяне обрадовало тех, кто готовил покушение, а поведение «дачника» породило иллюзии легкого осуществления теракта. Но белоэмигрантские террористы переоценили свои силы. Троцкого охраняли плотно и надежно.

При реализации плана по уничтожению Льва Троцкого Фок высказал Миллеру свое мнение, что операцию целесообразно проводить без участия в ней Шатилова. Подразумевалось, что Шатилов в последнее время вел себя заносчиво и в случае успеха мог возомнить о себе бог весть что. Тогда призвать его к порядку будет еще труднее. Миллер поддерживал его. Фок предложил поставить во главе операции генерала Туркула, уже имевшего богатый опыт в подобных делах. Миллер не стал возражать. С инструкциями Фока Туркул приступил к исполнению задуманного. С этой целью он вызвал к себе штабс-капитана Сподина Николая Ивановича, служившего под командой генерала Маркова, который постоянно хвастал в кругу офицеров, что готов во имя спасения Родины пойти на любое дело. В 1932 году он с боевиками в Женеве уже участвовал в попытке покушения на наркоминдела Максима Литвинова, закончившейся безрезультатно. После сдачи экзаменов в Руайянском университете Сподин временно работал на автомобильном заводе «Ситроен» в Булонь-Бийанкуре, под Парижем.

В первых числах августа Сподин переступил порог кабинета Туркула. Генерал принял бывшего сослуживца как старого друга и спросил, готов ли штабс-капитан, как и прежде, послужить Отчизне?

– Так точно, Ваше Превосходительство!

Туркул попросил Сподина придвинуться поближе: разговор будет носить конфиденциальный характер. Генерал разъяснил, что надо срочно выехать в Руайян для ликвидации Троцкого. На оперативные расходы Туркул выдал Сподину 4 тысячи франков.

Задание не вызывало у Сподина ни тени сомнения. Второе лицо в Октябрьской революции, один из создателей Красной армии, Троцкий не мог не вызывать ненависти у офицера-белоэмигранта. Каждый из них мог предъявить ему счет за свои исковерканные судьбы и фактическую потерю Родины.

Но Сподин выразил легкое беспокойство по поводу неясности обстановки. Он поинтересовался у Туркула, есть ли какие-либо оперативные сведения о местонахождении Троцкого, распорядке его дня, количестве охраны.

Туркул недовольно поморщился:

– Действуйте по обстановке. Городок небольшой, и я надеюсь, что у вас не будет помех. В случае необходимости вышлем еще людей, дайте знать. Все, что требуется, – это убить Троцкого.

Туркул проводил Сподина до дверей.