Разведчик Линицкий

Но Комаровский на это ничего не ответил. Он свернул в сторону и стал быстро удаляться. А Линицкий испугался не на шутку. Что это, если не провал? Или Комаровский, понимая, что стал невольным соучастником шпионских игр, будет молчать? Добравшись до своего кабинета, он быстро с помощью Екатерины Федоровны отправил шифрограмму Феликсу в Прагу, в которой описал все происшествие и свой разговор с Комаровским. Через некоторое время от Феликса пришел ответ: «Необходимо закрепить молчание Комаровского. Для чего рекомендую вам пробраться в квартиру Комаровского в его отсутствие, напечатать на его пишущей машинке письмо по старой орфографии и отправить письмо советскому посольству в Софии».

Линицкий стал ждать подходящего случая. Но Комаровский молчал, делая вид, что ничего не случалось. И Линицкий облегченно вздохнул – нужды в рекомендованном Феликсом письме не было.

Впрочем, Линицкий не знал, что Комаровский молчал не просто так. Разумеется, ротмистр также буквально на следующий день сообщил руководству Внутренней линии о разговоре с доктором. Полковник Фосс внимательно выслушал Комаровского, затем сказал:

– Господин ротмистр, советую вам делать вид, что ничего не произошло, что вы не поняли слов доктора Линицкого. Однако внимательнее к нему присмотритесь. Нам важно знать о планах Советов в отношении РОВСа, НСНП и Белого движения в целом. И, если он в самом деле работает на Советы, рано или поздно он может проговориться.

– Я вас понял, господин полковник, – кивнул Комаровский.

7.

Фёдор Ардальонович Дракин превзошел все ожидания своего зятя. Он настолько погрузился в разведывательную деятельность и настолько вошел в роль ярого антисоветчика, будто стоял на этих позициях всю жизнь. Среди русской молодежи в Югославии все большее влияние получал фашизм, точнее даже «романтика» фашизма: его идеи в области социальной и экономической, казавшиеся многим «новым словом» в построении общества. Впрочем, сам по себе НСНП не стал фашистской организацией, так как внутри него царила искренняя любовь к свободе, указывавшая на христианское направление, лежащее в основе идеологии «новопоколенцев». Тем не менее и молодежь готова была жертвовать собой ради освобождения России от мракобесия коммунистических идей.

Петр Петрович Дурново весьма уважал Дракина, считая его тем человеком, который сможет наладить процесс подготовки и переброски диверсантов в Советский Союз. И по рекомендации Дурново к Дракину приходили самоотверженные молодые люди, готовые даже жертвовать собой в случае, если они, перейдя границу Советского Союза, окажутся вдруг в руках ГПУ. А они, как правило, все оказывались в этих руках, поскольку Федор Ардальонович все данные о заброске агентов с фамилиями и легендами тут же передавал в руки своего зятя – Леонида Линицкого.

Но были и проколы, неожиданные для самого Дракина. Однажды Дурново пригласил к себе на квартиру Дракина и познакомил его с хорошо сложенным, среднего роста белокурым мужчиной:

– Вот, господин Дракин, прошу любить и жаловать – один из самых наших крепких кадров – Сергей Львович Вайцеховский.

Дракин с Вайцеховским пожали друг другу руки, одновременно внимательно изучая друг друга. А Дурново между тем продолжал представлять гостя.

– Сергей Львович в свое время, в восемнадцатом году, служил чиновником для особых поручений и переводчиком при министерстве иностранных дел в правительстве Скоропадского от Добровольческой армии. А ныне является членом нашей боевой организации и являлся резидентом генерала Кутепова в Польше.

– Вот как? – удивился Дракин. – А какими ветрами вас занесло сюда, в Белград?

– Мне вас рекомендовали как человека, способного организовать людей на переброску в Россию…

– А вы желаете попасть в Россию?

– Видите ли, господин Дракин, я – журналист, публицист. Суть моей работы заключается в другом – я многое вижу, наблюдаю, анализирую. И считаю, что только иностранная сила, в частности Германия, может справиться с большевизмом. В связи с этим я не верю в возможность деятельности НСНП в России, но тем не менее я готов помогать переброске туда членов Союза. Вот поэтому я прибыл в Югославию и готов с вами в этом плане сотрудничать, поскольку господин Дурново мне сказал, что вы состоите членом фашистской организации, которую к тому же курируют немцы.

– Чудесно! В таком случае, Петр Петрович, благодарю за столь ценный кадр.

Впрочем, Вайцеховский был ушлым малым, и какая-то подозрительность в отношении к Дракину в нем зародилась. К тому же он узнал, что Дракин является тестем доктора Линицкого. И однажды в процессе одного разговора Вайцеховский напрямую спросил его об этом.

– Все-то вы, журналисты, знаете, ничего от вас не скрыть, – улыбнулся Федор Ардальонович. – Однако, поверьте мне, никаких деловых сношений с Линицким я не имею и посему прошу о наших с вами разговорах не ставить доктора Линицкого в известность.

Дракин пригласил Вайцеховского на курсы военной подготовки.