Разведчик Петра Великого

– И сколько раз прикажете делать вам замечания, Николай! Уже второй час ночи! Имейте же совесть, в конце-то концов! Мы с мужем уже легли спать! Ночью в доме должна была тишина, а не бордель! Вначале в окно орут, Москве удивляются, а теперь ещё и телевизор надумали включить на всю катушку! Что это такое делается?! Совесть у вас есть, Николай? Я не посмотрю, что вы работник органов! Привезли к себе родственников из деревни – умейте их ночью урезонить и объяснить, что Москва – это не деревня! Я буду жаловаться непосредственно вашему начальству!

– Раиса Дмитриевна, я и мои товарищи приносим вам свои извинения! Это совершенно случайно получилось! Просто недоразумение и не более того! Забыл у телевизора громкость уменьшить.

Слушая извинения молодого человека, рассерженная соседка только теперь обратила внимание на странный наряд и еле уловимый запах пива. А Николай понял, что стоит перед женщиной в достаточно странной для неё одежде. Длинная нательная рубашка для неё больше ассоциировалась с женским нарядом, но никак не с мужским.

– Вот вы вроде как взрослый человек, в солидных органах работаете, а ведёте себя совершенно неподобающе! Да ещё и в женских нарядах прилюдно разгуливаете! Как вам только не стыдно, Николай?! Подумайте, какой пример наши органы в вашем лице детям подают?! Прямо не органы, а оргии какие-то! А ещё работник уголовного розыска! Тьфу! Срамота одна, а не родные органы! Вот в советские времена действительно были органы так органы – любо дорого посмотреть на такие органы! И внешний вид, и мощь – всё было при тех органах! Не то что при теперешних!

Оскорблённая в чувствах женщина резко развернулась и не оглядываясь засеменила вниз по лестнице, а Николай лишь проводил её сочувственным взглядом. Вскоре снизу послышался звук открывающейся двери и вновь недовольный голос соседки:

– Завтра же прямо с самого утра пойду жаловаться в управление уголовного розыска! Пусть разберутся – кто у них в этих самых органах работает. Пьяницам и извращенцам нет места в наших органах! Органы – это святое! Нет на вас парткома и обкома! Распустили свои органы – вот они и болтаются прилюдно в чём попало!

– Ради бога, извините нас, Раиса Дмитриевна! Мы честно больше не будем шуметь! – крикнул Николай.

Соседка только обиженно фыркнула и громко захлопнула дверь. На лестничной клетке вновь наступила тишина. Хозяин квартиры грустно вздохнул, закрыл входную дверь и вернулся в комнату. Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич всё так же сидели за столом с понурыми лицами, словно нашкодившие школяры. Хозяин квартиры посмотрел на них, усмехнулся и приказал:

– Всё, мужики, хватит на сегодня шума и экспериментов! Ложимся спать! Вам обоим, как закадычным друзьям, предлагаю диван, а мне, как самому молодому, и на полу будет хорошо! В шкафу найдёте постельное бельё, а я пока в душ!

Вернувшись из ванны, Николай постелил себе на полу. Долго вертелся. Никак не мог заснуть. Размышлял про случайно открывшиеся свойства «золотых братьев» и какие из этого вытекают перспективы. Затем про квартиру. Успели бандиты её продать или нет. Ведь сколько лет ведь уже прошло. «Можно было проверить замок и почтовый ящик, но теперь уже поздно. Мужики, наверное, уже уснули!» – продолжал рассуждать бывший опер, но тут на диване закрутился Андрей Яковлевич, а Алексей Никифорович сразу же перестал похрапывать.

– Слушай, Николай, ты это, не спишь, что ли? – спросил бывший дипломат Ивана Васильевича.

– Что-то не могу уснуть, – тихо прошептал Николай.

– Во, значит, я пока ещё могу тебя поздравить с успешно проведённым научным экспериментом! Только вот удивляюсь: ты что это, и на телевидении когда-то уже успел побывать?

– Было дело, по молодости. По дури с одной девчонкой, коллегой по работе, вместе пошли посмотреть, как они там свои ток-шоу на телевидении снимают…

Николаю не удалось закончить историю про телевидение и свою бывшую работу, как привстал тесть. Недовольно оглядел собеседников и цыкнул:

– Спите уже, полуночники! А то сами не спят и другим не дают! Завтра все свои истории по дороге сто раз сможете друг дружке рассказать. Путь у нас длинный, до самого Парижа. Так что успеете даже ещё оскомину на своих языках набить… – вновь пристроившись на подушке поудобнее, полусонным голосом пробурчал Алексей Никифорович, после чего вздохнул, повернулся на другой бок и затих.

– Ладно, спокойной ночи! – прошептал Николай и тихо повернулся на любимый правый бок.

Попытался устроиться поудобнее на жёстком ложе. Через минуту в комнате раздалось равномерное сопение тестя. Осторожно, дабы не потревожить сон друга, повернулся на бок Андрей Яковлевич, и вскоре уставшие обитатели квартиры уснули крепким сном.