Разведчик Петра Великого

Друзья уже успели позавтракать в Москве, а поэтому Николай сразу подошёл к стойке, из-за которой хозяин таверны бдительно приглядывал за немногочисленными утренними едоками. Основной улов у него начинался вечером, а сейчас можно было отдохнуть. Пара шустрых половых сами справятся. Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич остановились подле дверей и поставили тяжёлые мешки на пол. Главарь не оставил их без своего внимания, а это было как раз то, что и требовалось.

– Сын мой, тут такая оказия вышла, – невинным голосом произнёс Николай. – Мы с братьями решили прогуляться, подышать воздухом, посмотреть немного город и подумать о высоком, а вернулись – всё в нашей комнате перевёрнуто и попорчено. Как вы можете объяснить сей факт?

– У вас что-то ценное украли, святой отец? – полюбопытствовал трактирщик.

– К счастью, нет! Моим братьям удалось скрыть всё ценное от неугодных глаз, а, с другой стороны, что можно у бедных слуг церкви украсть, кроме их веры в Господа нашего? – Николай возвёл к потолку очи и не торопясь перекрестился.

– Ах, какой же негодяй мог такое задумать и запятнать моё честное имя! – с грустным видом вздохнул трактирщик и бросил быстрый взгляд на туго набитые котомки гостей. – Пойдёмте, святой отец, посмотрим вместе, что там у вас случилось.

Николай обернулся к друзьям и краем глаза заметил, что сидящая в углу четвёрка внимательно прислушивается к их разговору. Он махнул друзьям рукой, чтобы те пока оставались в зале, а сам пошёл за трактирщиком. Тот зашёл в перевёрнутую вверх дном комнату. Театрально воздел руки к потолку, поцокал языком и сильно «удивился», что не слышал никаких подозрительных звуков. Внешне спокойно отреагировал на замечания Николая и даже не взял денег, хотя он ему их предлагал. Сослался на то, что раз святые отцы отлучались из комнаты, то это уж его недогляд.

– Вам зачтётся ваша скромность, сын мой. Бог ценит людей не алчных, а благодетельных! – нравоучительным тоном произнёс Николай и перекрестил склонившего голову трактирщика.

Вскоре друзья покинули трактир и на сытых, отдохнувших лошадях двинулись в путь. До Парижа оставалось ещё две тысячи миль. Выехав из города, они направились на юг, в сторону Кошице. А через двести миль граница. Территория Речи Посполитой заканчивается и начинается Австро-Венгерская Империя Габсбургов.

Вскоре Перемышль оказался далеко позади. Пошли леса. В полумиле от Николая и его друзей ненавязчиво ехала уже знакомая им четвёрка. Они даже не пытались таиться. Ехали себе на хорошо откормленных лошадях, громко смеялись да поглядывали на мирно скачущую впереди них троицу. Никакой видимой агрессии они пока не проявляли. Даже как будто особо и не смотрели в их сторону. Но, чем дальше в лес, тем, как известно, толще партизаны. Николай нащупал под рясой в наплечной кобуре пистолет и снял с предохранителя. То же самое сделали и его товарищи. Бдительность и ещё бдительность.

– Ох и не нравится мне всё это! – негромко произнёс Николай, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к лесным звукам. – И дорога какая-то пустоватая. Хоть бы какой всадник или телега показалась. Никого!

– Наверное, нам нужно было совсем по-другому расплатиться с хозяином кабака за его подлянку, – зло ответил Андрей Яковлевич. – Добрые мы русские и, что характерно, – зачастую к явным гадам! Всё надеемся, что те перевоспитаются и станут хорошими! Нас убить хотят, а мы со своими убийцами церемонимся, сюсюкаемся, уговариваем!

– Хотели уйти по-тихому, а не получилось, – грустно констатировал факт Алексей Никифорович.

– Тогда нам нечего ждать! За мной! – оглянувших на мирно ехавшую позади них четвёрку, шепнул бывший опер и круто свернул с проторённой дороги на лесную тропу, ведущую вниз к реке.

Немного проехав, Николай спрыгнул с лошади. Хлопнул ладонью по лоснящемуся боку четвероногого друга, и тот его прекрасно понял. Быстро ускакал прочь. Скрылся с глаз долой. Затрещали кусты, и вскоре всё стихло. Товарищи тоже не стали медлить. Проделали тот же трюк. После чего немедля спрятались за стволы деревьев и стали ждать реакции подозрительной четвёрки, и те не замедлили себя проявить во всей красе. Послышался топот галопирующих лошадей разбойников. Главарь нервно покрикивал и пришпоривал коня. Вскоре он в сопровождении своих подельников доехал до малозаметной развилки и волчком завертелся на одном месте. С ходу заезжать в заросли побоялся. Вложил пальцы в рот и пронзительно, как соловей-разбойник, оглушительно засвистел. И вскоре послышался ответный свист, а затем дробный стук копыт торопящихся всадников с противоположного конца дороги. Оказалось, что к нему на помощь едут не меньше десятка вооружённых людей. Они были вооружены и самострелами, и мушкетами, а кто и саблями. Одежда на них не оставляла вопросов об их холопском происхождении. Они по указанию своего главаря поджидали Николая и его друзей совсем недалеко, за поворотом. Ещё немного, и коробочка для друзей бы захлопнулась. Тогда неизвестно, как бы у них сложились дела. Оперативная чуйка Николая не подвела, и он сорвал планы разбойников.