Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной (издание второе, исправленное)

— Бред! — уверенно бросил плотный крепыш, что находился поблизости. — До войны я занимался плаванием в открытом бассейне. Кто-то из наших ребят задал тренеру тот же вопрос. Так прежде, чем отвечать, наставник нам приказал:

— Закройте пальцем одну из ноздрей и подышите через вторую.

Мы так и сделали. Через минуту он спрашивает: «Ну, что? Тяжело?» Мы все согласились. Потому что сразу почувствовали, нам не хватает чистого воздуха.

А мужик продолжает:

— А теперь представьте себе, что внутренний диаметр любой камышинки раза в три меньше, чем дырка в вашем сопливом носу. Плюс ко всему, человеку на грудь давит столб из воды высотою в полметра, что затрудняет движение мышц. Любому пловцу не хватит мощности лёгких, чтобы прокачивать через тонкую трубочку нужное количество воздуха.

— А как же это делали самураи в Японии? — не унимался очкарик. — Я сам видел это в кино.

— Другой мой приятель, — продолжал объяснять терпеливый крепыш, — спросил тренера то же, что ты в данный момент. Видимо, вы с ним смотрели один и тот же, якобы, исторический фильм.

Так вот, наставник ответил ему: «Скорее всего, они дышали не через камышинку, а через ствол бамбука. Он значительно больше, и если диаметр дырки толщиною с мизинец, то это возможно».

Кстати сказать, дыхательные трубки у наших ныряльщиков приблизительно того же размера. Да ещё не забудьте, что стебель бамбука разделён на сегменты непроницаемыми перегородками.

Так что, прежде, чем использовать кусочек бамбука, нужно все эти преграды чем-то проткнуть. Вот и выходит, что рассказ о славянах — это лишь миф, который они сами придумали. Мол, до чего они ловкие и сильные люди. А на самом-то деле, недочеловеки, как говорит наш Адольф.

— И всё же, мне кажется, что у этих легенд есть какие-то реальные корни, — не согласился дотошный ботаник. — Вон видишь, след на траве ведёт от мешка прямо к воде, а пловца мы в этом месте почему-то не видели. Не мог же он за один только раз перенырнуть эту реку.

Да на такое, даже наш пятикратный олимпийский чемпион по плаванию Джонни Вайсмюллер, и тот не способен. Наверняка этот грязный ублюдок сейчас сидит под водой и дышит себе через камышинку.

— Захочешь жить, даже жабры себе отрастишь, — захохотал автоматчик, стоявший рядом с очкариком. Он вскинул «шмайсер» и полосонул длинной очередью по камышам.

Автоматные пули звонко зашлёпали по поверхности ерика. Григорий увидел строчки из пузырьков, пронзавшие мутную толщу воду. Цепочка кусочков свинца приблизилась к парню. Один из них зацепил левое предплечье бойца чуть выше локтя. Второй легонечко чиркнул по правому боку. Раскалённый металл тут же прижёг мелкие ранки на коже, и кровь из них не текла.

Григорий дёрнулся от сильной боли, но всё же стерпел и облегчённо сказал сам себе: «Повезло. Просто небольшие царапины».

— Проверь ещё с той стороны, — рассмеялся крепыш.

Автоматчик поднял оружие, но патроны в магазине закончились, и боек лишь тихонечко щёлкнул.

Очкастый заморыш достал из подсумка ручную гранату на длинной ручке из дерева. Он выдернул шнур, что зажигает запал, и бросил устройство в то место, что указал массивный напарник.

Кувыркаясь в полёте, снаряд упал в гущу камышей и рогоза, растущего метрах в двадцати от Григория. Негромко бухнул приглушенный взрыв. Поверхность воды немедленно вспухла невысоким бугром.

Мощный толчок пришёл с той стороны, где детонировал боеприпас. Сидевшему в воде, пехотинцу вдруг показалось, что его кто-то сильно ударил. Причём, врезал так здорово, словно по телу попали толстой доской.

В ушах загудело, как при контузии. Мышцам стало так больно, что парень содрогнулся и едва удержался, чтобы не выскочить на поверхность воды. Григорий вовремя вспомнил про немцев, стоящих на берегу. Он взял себя в руки и остался на месте.

На счастье Григория, в тех камышах, на дне узкой реки, лежал труп человека, убитого два дня назад. В то время, чуть выше по течению старицы, через брод проезжала телега, наполненная ранеными красноармейцами.

Немецкий пилот увидел повозку с перебинтованными солдатами. «Лаптёжник» спикировал на допотопный рыдван и бросил в него пятидесятикилограммовую бомбу. Взрыв всё разнёс в мелкие клочья, а мёртвых бойцов швырнул в мутную воду. Небольшое течение принесло один труп сюда, и упокоило на илистом дне.

Процессы разложения тела сделали чёрное дело. Внутренности погибшего воина наполнились гнилостным газом. От мощной ударной волны, вызванной взрывом гранаты, покойника стронуло с места. Он освободился от нежных объятий речных длинных водорослей, медленно всплыл на поверхность и, лицом вниз, закачался на лёгкой волне.

— Я же вам говорил, что он там сидит! — радостно крикнул очкарик и указал грязным пальцем на мертвеца. Из-за стеблей камыша виднелась только спина красноармейца.

Фашисты не смогли рассмотреть, что на воде закачался достаточно давний, раздувшийся труп, обтянутый изорванной формой. Немцы удовлетворённо кивнули и похлопали молодого камрада по щуплым плечам. Они повернулись спиной к узкому ерику и гомонящей гурьбой направились в сторону захваченных ими позиций.