Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной

Прибывших из Польши заключенных привели в канцелярию лагеря. Отобрали аусвайсы и распределили в разные бараки, находящиеся достаточно далеко друг от друга. Бойцы получили разноцветные пропуска и сильно расстроились от мысли, что им все-таки придется расстаться. Красноармейцы понуро вышли из здания комендатуры. Пожали друг другу руки и крепко, по-мужски обнялись. Разошлись по новым местам жительства, и больше Григорий их уже никогда не встречал. Выжили они в той жуткой бойне или нет, он так и не узнал.

Казарма, в которой оказался парень, мало чем отличалась от всех виденных им ранее. Те же грубые двухъярусные деревянные нары и длинный проход между ними. Те же засаленные соломенные тюфяки, валяющиеся на грязных, неудобных шконках. Такие же истощенные голодом люди вокруг, одетые кто во что горазд. Вернее сказать, в то, в чем их арестовали.

Как и весь лагерь, этот барак тоже оказался интернациональным. Кто только не находился за высоким забором из колючей проволоки. Голландцы, бельгийцы, французы и прочие граждане Европы, оккупированной Гитлером. В небольшом количестве там имелись русские, украинцы и прочие славяне, отнесенные фашистами к неполноценным нациям. Единственным отличием, которое заметил Григорий, было то, что территория зоны разделялась на две половины, мужскую и женскую.

Парню опять несказанно повезло. К своей великой радости, он узнал, что его ближайший сосед по нарам тоже славянин. Более того, он оказался русским эмигрантом из так называемой первой волны. То есть был хоть и бывшим, но все-таки соотечественником. Каким-то совершенно непонятным образом этот мужчина очутился за рубежом еще в далекие двадцатые годы.

За какие грехи он попал в зону, заключенный, естественно, не говорил. Впрочем, Григорий его и не спрашивал. Слишком зловещим было это место, чтобы раскрывать свою подноготную перед первым встречным. Так что парень последовал примеру своего нового знакомого. Не вдаваясь в излишние подробности, боец кратко описал свое невольное путешествие из Южного Крыма в Западную Германию.

Сокамерник внимательно выслушал сбивчивый рассказ парня. Немного помолчал и кое-что объяснил новому узнику:

– Должен тебе сообщить, что кроме таких заведений, в котором вы побывали, у фашистов есть еще целый ряд учреждений самых разнообразных типов. Например, концентрационные пункты, предназначенные для перемещенных лиц, пригнанных из оккупированных стран. Кроме того, есть лагеря смерти, где пленных умертвляют газом и сжигают в огромных печах.

С внутренним содроганием Григорий вспомнил вид из окошка барака, где Фридрих Баер как-то раз оставил их на ночевку. В первую очередь, из подсознания всплыли образы мрачных закопченных корпусов, трубы которых дымились день и ночь. Затем перед глазами вновь промелькнули тысячи изможденных узников, медленно двигавшихся по коридору из колючей проволоки. А также желтые шестиконечные звезды, нашитые на ветхую одежду, изношенную почти до дыр.

– Вам, ребята, здорово повезло, что вы попали в обычную трудовую зону, – успокоил сосед разволновавшегося парня. – Здесь фашисты никого не уничтожают. Они просто используют заключенных как бесплатную рабочую силу. Вдобавок ко всему, местная охрана состоит в основном из вольнонаемных служащих, и все они живут за территорией лагеря.

Многие из надзирателей приезжают сюда на работу из близлежащих деревень, где имеют собственное хозяйство. Поэтому вертухаи особо не зверствуют. Так как завтра им самим может понадобиться дармовой батрак на ферме. Незачем доводить раба до такого состояния, чтобы тот захотел отомстить. Вдруг быдло разозлится, припомнит прошлые обиды, да и воткнет вилы в бок?

Так что подобный лагерь – наилучший вариант из всех возможных сейчас в Германии. Единственное, с чем здесь плохо, так это со жратвой. Кормят здесь впроголодь, поэтому, если не хочешь быстро превратиться в живой скелет, нужно постоянно наниматься на работу. Кто знает, может быть, и от хозяина еще что-нибудь перепадет из еды. Запомни, доходяг здесь не держат. Их сразу отправляют на уничтожение.

Местные бюргеры приезжают сюда по утрам. Набирают себе людей нужных специальностей и уводят с собой. Целый день ты у него работаешь, а вечером должен вернуться в лагерь. Удрать от немцев, конечно, можно, никто здесь за пленными особенно не следит. Только куда потом идти, не имея нормальной одежды, документов и денег? Ведь у тебя на руках будет только разовый пропуск, в котором прописан твой маршрут. От лагеря до дома бюргера и обратно. Учти, что кругом шастают вооруженные патрули – полиция, жандармерия, военные.

Хочу тебя предупредить, чтобы ты не заблуждался насчет побега. Каторжан вроде нас с тобой немцы ни за что прятать не станут. У них на этот счет очень строго. За помощь, укрывательство или за связь немки с мужчиной из пленных ждет одно наказание – расстрел. Причем шлепнут сразу обоих, чтоб другим неповадно было.