Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

«Гегнер» продолжал свою борьбу с фашизмом и после прихода Гитлера к власти – вплоть до 1933 года, когда власти окончательно прикрыли журнал. В тот же день, когда инспектор полиции вручил Шульце-Бойзену и его двум ближайшим соратникам – Турелю и Эрлингеру приказ о конфискации помещения редакции, эсэсовцы в штатском предъявили им ордер на арест. Турель, как швейцарский гражданин, вскоре был выпущен на свободу. А Шульце-Бойзен и Эрлингер попали в один из «перевоспитательных» концлагерей. История сохранила любопытный эпизод. Однажды друзей вывели во двор, где в две шеренги стояли пьяные эсэсовцы с плетками в руках. Предстояла одна из «воспитательных» экзекуций. Каждый из двух пленников должен был трижды пройти сквозь строй. Эрлингер не выдержал пытки и, истерзанный плетьми, умер тут же во дворе. А Харро прошел трижды сквозь строй звероподобно орущих палачей, потом выпрямился и, сказав: «Полное повиновение. Приказ исполнен, теперь сверх программы – круг почета», зашагал между ошарашенными эсэсовцами в четвертый раз.

Девять лет спустя, перед тем, как Шульце-Бойзена переведут из тюрьмы на Принц-Альбрехтштрассе в Плетцензее для приведения в исполнение смертного приговора, он напишет стихотворение и спрячет его в одну из щелей камеры. Потом, после окончания войны, этот листок найдут в развалинах гестаповской тюрьмы:

Кто сказал, что веревка и топор
Самые убедительные аргументы?
Кто сказал, что сегодняшние судьи —
Это судьи Истории?
Она еще произнесет
Свой окончательный приговор…

…А тогда, в тридцать третьем, мать Харро пустила в ход все свои связи и знакомства, чтобы освободить сына и записать его наконец в национал-социалистическую партию. Шульце-Бойзен возвращается в родительский дом в Бунсбург. Там 14 мая 1933 года он получает заказное письмо от руководителей СС вместе с ключами от редакции «Гегнера». Но ключи Харро больше не нужны. Теперь он знает, как нужно бороться и победить. Необходимо слиться с окружающими, заставить их забыть о своем прошлом, проникнуть в высшие круги нового германского государства. Ему удается поступить в авиацию, где благодаря блестящим способностям и великолепному знанию семи иностранных языков ему начали поручать специальные и весьма секретные задания…

Харро становится блестящим офицером. Его прошлое забыто, его месть, как он любил говорить, запрятана в самый дальний уголок души. Он постоянно вращается в самых высших берлинских кругах, участвует в состязании яхтсменов на Ванзее. Именно во время таких соревнований он и познакомился в 1935 году с Либертас Хаве Хейс, внучкой одного из наиболее любимых фаворитов Вильгельма II. Либертас – активный член национал-социалистической партии, пишет стихи, пока еще не решила, кем стать – журналисткой или кинематографической дивой. У нее много поклонников. Мать Либертас, графиня Тора фон Ойленбург, поддерживает дружеские отношения с рейхсфюрером Герингом, для которого иногда играет на фортепьяно. В июле 1936 года Харро и Либертас становятся мужем и женой. Геринг – посаженый отец у них на свадьбе. Он затем открывает перед Шульце-Бойзеном двери министерства авиации рейха и «советского отдела» Исследовательского института Германа Геринга, выполнявшего функции контрразведки в Люфтваффе. Для Харро наступает время действий…

В 3 часа 58 минут ночи 26 июня 1941 года один из радистов станции абверовского перехвата в предместье Кенигсберга поймал неизвестный вызов. После позывных «К К-РТХ. 2606, 03, 3032 14» последовал текст зашифрованной телеграммы из 32 групп по пять цифр в каждой. Передача завершалась сигналом: «АР 50385 К К-РТХ». Радист, который в этот ночной час обычно ловил шифровки передатчика норвежских партизан для Лондона, подготовил соответствующий рапорт своему начальству о новой, ранее неизвестной передаче. Начальство незамедлительно переслало рапорт в Берлин. Вечером того же дня генеральный штаб абвера направил всем станциям радиоперехвата вермахта следующую телеграмму: «Установить часы передач РТХ. Частота ночных передач 10.363. Частота дневных передач неизвестна. Степень срочности выполнения IA. Самое срочное». Это самое срочное из срочных. Абсолютное предпочтение. Постоянный зеленый свет.

Так началось дело, которое нарушило спокойный сон Адольфа Гитлера и превратилось в страшное привидение как для шефа абвера адмирала Канариса, так и начальника секретной полиции Третьего рейха рейхсфюрера СС Гиммлера.