Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

Эксперты-криптографы не смогли расшифровать донесения из Кенигсберга. Но они высказали твердую убежденность в том, что передача предназначалась для Москвы. По приказу Канариса лихорадочно заработали все станции радиоперехватов. За две недели были обнаружены 78 передатчиков, которые тайно работали на союзников, а к концу 1942 года их насчитывалось уже 325. Абверовская контрразведка и тайная полиция могли их слушать, но не имели возможность расшифровать передаваемые телеграммы. Передатчик РТХ продолжал между тем работать. Его сеансы длились иногда по пять часов, а временами он замолкал на несколько дней. Нерегулярность передач мешала службе контрразведки локализовать местонахождение тайной радиостанции. Хотя гитлеровским контрразведчикам стало очевидно, что «пианист» или «пианисты» находятся в самом сердце Германии – в Берлине… Тогда-то и родилась у уже упоминавшегося капитана Пипе идея назвать подпольную антифашистскую сеть «Красной капеллой».

Гитлер, получив информацию от Геринга и Гиммлера о том, что у него под носом, в столице, действует некая подпольная группа, пришел в неописуемую ярость. Он приказал немедленно обнаружить и ликвидировать «шпионскую сеть». Но это было не так просто… Поскольку в случае с «Красной капеллой» лучшие дешифровальщики абвера оказались бессильными, гитлеровская контрразведка стала охотиться за неуловимым «пианистом» при помощи специальных машин с пеленгаторами…

Но вернемся, однако, к 1938 году. Харро Шульце-Бойзен занимает важный пост в министерстве авиации, работает в «советском отделе» Исследовательского института Германа Геринга…

Нередко получает он и личные задания от рейхсфюрера, делает аналитические обзоры о вооружении и огневой мощи Красной армии… Короче говоря, Харро полностью слился с окружающей средой и начал свою тайную борьбу. Постепенно он восстанавливает связи со старыми друзьями, чтобы приступить к организации антифашистского Сопротивления.

Обер-лейтенант Шульце-Бойзен по характеру своей работы получает доступ к наиболее секретным политическим и дипломатическим документам рейха. Для него становятся все более и более очевидными те катастрофические последствия, к которым может привести Германию и ее народ авантюристическая политика нацистского диктатора.

Харро не только предвидит мировую войну, но и ясно понимает, что она должна вызвать неизбежные изменения в соотношении сил на международной арене. Что ж, романтик-идеалист превращается в романтика-стратега. И в этом нет ничего удивительного. Такова диалектика, такова жизнь. Его основная забота теперь – не дать застать себя неподготовленным к борьбе, когда разразится военная катастрофа, ибо он твердо уверен, что только полное поражение рейха сможет покончить с Гитлером и его камарильей.

После выхода из эсэсовского лагеря «перевоспитания» и трагической гибели там друга, Шульце-Бойзен встретился однажды со своими старыми знакомыми – скульптором Куртом Шумахером и его женой Элизабет. Оба они коммунисты. В круг близких приятелей Харро попадают также только что вышедший из концлагеря бывший редактор коммунистической газеты «Рурэхо» Вальтер Кюхенмейстер, врач Эльфрида Пауль, член коммунистической партии с 1923 года, несколько позже – дочь видного немецкого дипломата Гизела фон Пелльниц, работающая в берлинском отделении агентства «Юнайтед пресс», и писатель Гюнтер Вайзенборн. Так рождается ядро «Красной капеллы», в которой на место идейного вдохновителя, стратега и тактика единодушно назначается обер-лейтенант Люфтваффе Харро Шульце-Бойзен.

Нет, группа Шульце-Бойзена была не единственным антифашистским подпольем, которое родилось в столице Третьего рейха. Почти одновременно в Берлине начинают действовать еще две патриотические организации. Одну из них возглавляет чиновник германского министерства экономики Арвид Харнак, другую – писатель-коммунист Адам Кукхоф. Обе организации станут позднее неотделимой частью «Красной капеллы». А пока они действуют самостоятельно…