Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

Когда я отдыхал в венгерском Доме журналистов на берегу озера Балатон, то съездил в Будапешт и посетил Пантеон Героев, чтобы положить букет традиционных красных гвоздик на символическую могилу Ференца Владиславовича Патаки. А вернувшись в Москву, приложил немало сил, чтобы добиться присвоения герою венгерского революционного движения звания Героя Советского Союза. Правда, ничего у меня из этой затеи не получилось. А жаль. Венгр Ференц Патаки заслужил высокое звание так же, как заслужил и получил его немец Рихард Зорге. Конечно, легче всего писать о жизни человека, а тем более разведчика, по документальным материалам или воспоминаниям родных, ибо не боишься ошибиться – архивные материалы, они на то и архивные, что на них всегда можно сослаться. Труднее, когда перед тобой сидит живой человек, разведчик чужой страны, который перешел на нашу сторону. Для нас он, в общем-то, герой. А вот для той страны, из которой ушел?

Глава 17 Иоганнес становится Иваном

Мой добрый приятель из Второго главка, то бишь из нашей контрразведки, занимавший там должность начальника одного из отделов, и ныне, к сожалению, покойный, продолжал дружить со мной и после того, как я ушел из «органов». Как я уже писал, уважаемые читатели, произошло это в результате дружеской договоренности между председателем КГБ Юрием Владимировичем Андроповым и главным редактором «Известий» Львом Николаевичем Толкуновым. Поскольку мой «перевод» из внешней разведки в правительственную газету осуществлялся «по-доброму», без всяких осложнений, то и отношения со знакомыми и незнакомыми сохранились дружественными. Во всяком случае, как журналиста они использовали меня довольно часто, тем более что занимаемая мною должность заместителя главного редактора «Недели» и долголетняя работа в «Известиях» могли очень серьезно помочь в осуществлении «контрпропагандистских», как их тогда называли, мероприятий.

Так случилось и на сей раз. Мой друг – полковник из Второго главка – позвонил по телефону и предложил встретиться на бульварчике за кинотеатром «Россия». Мы все еще продолжали играть в конспирацию. Тогда на бульварчике находился пивной ларек с выносными столиками, где мы и уселись вдвоем, вооружившись двумя кружками холодного «Жигулевского» пива и какой-то соленой снедью.

– Леня, к нам перешел натовский полковник, который работал в военном атташате посольства Бельгии в Москве.

– Как перешел?

– Ты чего, не понимаешь, что ли, едрена мать! Завербовали мы его. Кстати, уже более года назад получили от него шифры, секретную информацию… А потом он задымился. Раскололи его контрразведчики из атташата, и ему пришлось мотать. То есть он в Москве, но живет на конспиративной квартире под нашей охраной. И тут явилась идея написать о нем серию очерков и заодно долбануть НАТО.

– А как завербовали?

– На классическом треугольнике: тщеславие, любовь, деньги…

– Не очень понятно, мой друг…

– А чего непонятного-то, Леня? Ты же профессионал. Обошли нашего полковника по службе, несправедливо обошли, и он затаил глубокую обиду на свое начальство. Затем мы ему подставили красивую бабу, и он влюбился в нее. И вот здесь произошла осечка. Она тоже его полюбила и родила дите. Они уже поженились, несмотря на все наши усилия. И деньги. Ведь не может же новая советская семья жить без средств. Платим ему как полковнику.

– Очень интересно. Я согласен сделать серию очерков о нем.

– Прекрасно, мой друг. Только учти, что мотивов его «мужественного поступка» должно быть три: симпатия к советскому народу, борющемуся за мир; горячее желание предотвратить ядерный апокалипсис; любовь к русской женщине. Это для романтики…

– Все понятно. Хотя треугольник стандартный. Могу поменять местами три составляющие?

– Ладно, меняй. Но основной причиной работы на советскую разведку должна быть ненависть к империалистическим поджигателям войны.

– Хорошо. Я смогу увидеть этого человека?

– Ты встретишься с ним на его квартире. Запасись временем, терпением и магнитофоном. Кстати, он тоже кое-что написал и передаст копию своего повествования. Мы его видели. В принципе, бред сивой кобылы. Но может пригодиться. Потом вернешь мне этот материал. Кстати, он задумал даже написать книгу о своей жизни и мужественном поступке. Ты его поддержи в этом начинании. Итак, до встречи. Я тебе позвоню, когда все будет готово. Да, забыл сказать, что он неплохо говорит по-русски…

Я тоже начал готовиться к встрече. Шли восьмидесятые годы… И чтобы принять столь трудное для иностранного разведчика решение, нужны были очень веские основания. А может быть, действительно, здорово поработали советские контрразведчики?