Разведчики

Спустились вечерние сумерки, город утонул во мраке, а Марин все бродил по разросшемуся за время войны скверу рядом со стадионом, по берегу порожистой Лососинки.

Глава 7 НА ГРАНИЦУ

На вокзал Марин приехал перед приходом поезда. Разглядывая приземистое деревянное здание вокзала, вспомнил разрушения на станции Кемь. Здесь же весь привокзальный район почти не подвергся ни пожарам, ни разрушениям…

— Товарищ капитан, поезд подходит, — предупредил Марина Анатолий Королев.

— Хорошо. Попробуем все в один вагон, — предложил Марин, окидывая взглядом своих пограничников.

Поезд подошел стремительно, с шумом, казалось, он пролетит станцию, но, лязгая буферами и плавно притормаживая, остановился у перрона. Густые клубы пара уже по-зимнему окрасились низким утренним солнцем.

Пограничники вошли в вагон, с шутками, веселыми замечаниями разместились на верхних полках. Против ожидания, свободных мест оказалось вполне достаточно.

Уже перед отходом поезда появился старик с вещевым мешком, в ушанке и полушубке. Увидя свободное место на нижней полке, стал устраиваться. Движения его были неторопливы, глаза добродушно-насмешливы.

Безусый молоденький красноармеец с любопытством разглядывал нового пассажира. На веснушчатом круглом лице бойца появилась снисходительная улыбка: «Занятный старикан», — подумал он.

Положив в изголовье мешок, старик посмотрел вдоль полупустого вагона веселыми глазами.

— Фашистов побили, сразу дышать легче стало! — ни к кому не обращаясь, сказал он.

Добиваем, папаша! — снисходительно поправил красноармеец.

— Ан, нет, — побили! — сверкнул глазами старик. — Да так побили, что и внукам закажут к нам нос совать!

Марин и Королев с интересом прислушивались к этому разговору.

— Из эвакуации, папаша? — не унимался красноармеец.

— А по чему определил?

— Зиму пугаешь шубой…

— Я ее сейчас долой, — старик снял полушубок, аккуратно разложил его на скамье, повернулся к красноармейцу.

Тот посмотрел на украшенную боевыми наградами грудь старика и густо покраснел.

— Что, солдат, влип? — спросил Марин. — Вперед — наука!

Старик добродушно посмотрел на красноармейца и спокойно сел на место у окна:

— Ничего, ничего, всяко бывает.

— Вы меня извините, папаша, — запинаясь, сказал красноармеец.

— Ладно, чего уж там, — отмахнулся старик. — А мне, товарищ капитан, на параде Андрей Тихонович Топпоев вас показал. Приметил, что вы в этот вагон, и за вами.

— Простите, что-то не могу припомнить.

Старик засмеялся:

— Чего припоминать, коль мы не встречались. Я — Захар Семенович Пегоев. «Межотрядным связным» меня прозвали. Слыхал, как вы партизанили, любопытно поговорить с таким заслуженным человеком.

— Очень рад познакомиться, — Марин медленно опустился с полки, сел рядом со стариком.

Захар Семенович протянул руку:

— Будем знакомы. Домой, в Паданы, еду. Надобно хозяйство своего района подымать…

Допоздна проговорили они, вспоминая партизанские походы. С большим сожалением простился Марин со стариком, когда поезд остановился у Великой Губы, где Захар Семенович расстался с пограничниками.

На станции Сорокская в вагон вошла стройная девушка в хорошо пригнанной шинели, с выбившимися из-под берета светлыми волосами. Она пристально вглядывалась в пассажиров.

Марин изумленно поднялся с места — да ведь это Зоя! Он быстро пошел ей навстречу.

— Зоя, как попала сюда?!

— Ох, боялась, что не найду тебя! — облегченно проговорила Зоя, протягивая Марину свой чемодан. — Сейчас расскажу. Мне пограничники показали, в каком ты вагоне.

Помогая ей снять шинель, Марин повторил:

— Как же ты попала в Беломорск? Я ведь хотел ехать за тобой в часть Никольского…

— Сейчас все узнаешь, — Зоя сняла берет, поправила волосы, машинально разгладила помятые рукава форменного платья. — Базин вызвал меня в Беломорск за назначением и сказал, что ты выехал из Петрозаводска. Знаешь Марк, меня ведь перебрасывают… — Зоя помолчала, стараясь придать лицу грустное выражение, и печально повторила: — Меня перебрасывают…

— В отряд полковника Усаченко, — смеясь, докончил Марин. — Все знаю, не хитри! Сейчас-то ты ведь уже с нами вместе поедешь!

— Как я люблю, когда ты улыбаешься, — тихо сказала Зоя. — К сожалению, еще несколько дней протянется, пока оформят мой перевод к полковнику Усаченко. Вместе доедем до Боярской, а там недалеко мне и до Лоух. Базин, знаешь, такой заботливый, сам позвонил в Петрозаводск, узнал, когда ты выехал. Я тебя здесь в Беломорске и ждала, чтобы хоть до Боярской вместе проехать.

Прогудел паровоз. В вагон с другими пограничниками вернулся Королев. Увидев Зою, на какую-то долю секунды остановился, потом, встретившись с ней глазами, поздоровался:

— Здравствуйте, Зоя Михайловна!

— Королев… Толя… Вот вы какой!

— Изменился?

— Конечно. Я ведь видела вас беспомощным, еле живым… Вот не ожидала встретить вас здесь.