Разведчики

Знаешь, у них такая интересная техника была. Уже потом, когда я перешел в разведку, слышал, как трактор работает, копает траншеи. То-то мы смотрим – они вроде чуть окопались, а у них уже и бруствера есть, и траншея в полный рост идет. А у нас только маленькая саперная лопатка. Не знаю, как мы все это выдержали. До сих пор в себя прихожу.

Гузанов Г.И. со своим боевым другом. 25.02.1943 г.

Потом нас сменили. Пришла сибирская дивизия. Мы-то совсем поистрепались – зимнего не было ничего, шинелишка одна. Да и потери понесли серьезные. Опять вывели на формировку. Считай, это вторая уже. Вообще за войну формировались раз пять. Бригада являлась резервом Главного командования, и поэтому если вдруг где-нибудь да что-нибудь, так обязательно мы – в ту дырку затычка. Разведка, допустим, доносит, что появились танки и пехота противника. Значит, там надо обязательно поставить противотанковые мины. И вот всю ночь ползаешь, ставишь минные поля, таскаешь противотанковые мины, – за ними ездили в Тулу, там минный завод был. Погрузи, выгрузи, перетащи, поставь… Потом ямку лопаткой выкапываешь, в нее кладешь этот деревянный ящик. Ставишь одну, через пару метров другую…

Кто указывает, куда ставить?

Сержант какой-то был, не помню. Он тоже ставил. Там все ползают, ставят, исключений нет. Потому что надо было срочно. Участок отведут, а там надо поставить 500 мин противотанковых. И вот ползай всю ночь.

А результаты Вашей работы Вы видели?

Нормальные были результаты. Потом приходишь к пехоте, а тебе сообщают, мол, танки пошли, и 8—10 из них подорвались. Командир пехотного взвода или командир роты говорит: «Молодцы, ребята. Хорошо поставили! Вы нам очень помогли».

Помните типы немецких танков первого периода войны?

Мне кажется, это были тяжелые танки. У нас, помню, катались «БТ». Мы их даже немножко изучали. Маленькие такие. Только по асфальту могут ходить. Придет, постреляет чуть-чуть и сразу сматывается. На месте не стояли. Так же – «катюша», два залпа сделает и уходит. Обычно они приходили ночью. Ее термитный снаряд в темноте летит, красный весь. Первое время их быстро засекали и сразу по ним начинали бить.

А что за разведка, как Вы туда попали?

Да это я так назвал. Условно все, одно название. Соберут людей, примерное задание скажут, мол, такой-то квадрат надо проверить. Командир эскадрона, старший лейтенант как-то пришел: «Гузанов, ты наш? Ну, вот ты и давай! Больше некому…» Чему-то нас лейтенант подучил, что-то самим пришлось понять. В основном нужно было уметь ориентироваться, запоминать обстановку, ориентиры. Память нужно иметь хорошую, особенно зрительную. У меня она была неплохая.

В начале 42-го, когда уже прорвали оборону немцев, первым взяли городишко Кондрово. Там еще неподалеку Кондровская фабрика. Нашему командиру отделения дали задание перерезать дорогу Кондрово – Калуга, чтобы техника немецкая не ушла через Калугу на Козельск. С пополнением пришла школа курсантов. Ребята все такие молодые, здоровые. Мы должны были их провести через лес на то шоссе. Ну и мало ли, может быть, где-то по пути минные поля попадутся…

Курсантов этих на лыжи поставили, мы – впереди. И вот ночью идем на лыжах по лесу – в темноте я плохо ориентировался, – а их лейтенант, командир, говорит: «Слушай, что-то ты не в ту степь… По-моему нам надо сюда». Он развернул карту, смотрит. Я тоже глянул, думаю: «А ведь действительно так лучше».

Всю ночь мы шли на лыжах. На шоссе вышли как раз перед Калугой. Не помню сейчас, сколько там до Калуги оставалось, может быть, километр, может, два. Курсанты залегли у дороги прямо в снег. Ну, а мы что? Саперы молодцы, спасибо.

Вооружены они, конечно, были так себе – в основном винтовки и один «ППШ» на взвод. К этому «ППШ» еще три диска по семьдесят патронов. Если все зарядишь, они тяжелые такие. Я замучился его чистить. А если диск целиком выпустишь, получается раздутие ствола. Ствол раздувается, плюет, и пуля уже не летит, а просто падает. Сначала они были совсем плохие. Потом вроде качество улучшилось…

Отряда этого у себя в тылу немцы никак не ожидали. Они просто шли по дороге, а тут такое дело… И ведь там ни налево, ни направо не побежишь. Такие сугробы намело – куда ни ступишь, везде провалишься. Так что только по дороге. Да еще сзади подгоняют – за ними шли основные части курсантской школы. Технику немцы побросали всю. Вообще их там нормально накрошили.

А я тогда решил немножко к Калуге подойти, посмотреть. Со мной еще трое саперов было. Но в город мы так и не пошли. Стало темнеть, поэтому я побоялся. С вооружением тоже не ахти: у меня «ППШ», остальные с карабинами. Что мы сделаем? Подумал: «Не дело затеял. Надо возвращаться».