Разведчики всегда впереди

Фашистам удалось занять Донбасс, выйти в большую излучину Дона, создать непосредственную угрозу Сталинграду и Северному Кавказу. За каждый метр советской земли сражались бойцы и командиры Красной Армии, и тем не менее в конце августа гитлеровцы северо-западнее Сталинграда вышли к Волге. С тех пор в самом городе но прекращались упорнейшие бои. Они шли за каждый квартал, каждую улицу, каждый дом, порой за каждый этаж здания.

Трудно приходилось защитникам Сталинграда. А мы, как казалось многим, бездействовали. В сводках Совинформбюро чаще всего о нас говорилось так: «Ничего существенного не произошло» или «Велись бои местного значения». Сердце звало к активным действиям, и мы тщательно готовились к ним, ежедневно уточняя данные о противнике.

Вражеская оборона в полосе 39-й армии состояла в основном из отдельных опорных пунктов, расположенных в деревнях и на господствующих высотах. Эти опорные пункты имели между собой огневую связь. Подходы к переднему краю были прикрыты минными полями и проволочными заграждениями в два-три кола, спиралями Бруно.

Опорные пункты представляли собой не только систему дзотов и траншей. Кроме них, как удалось установить, фашисты подготовили специальные площадки для кочующих ручных и станковых пулеметов. Такой способ их использования затруднял разведку огневых точек. Сегодня наблюдатель засекает пулемет в одном месте, а завтра огонь ведется уже с другого. Не так-то просто в таких условиях установить, сколько у противника огневых средств и где они располагаются.

Широко использовали фашисты и стрелковые ячейки, соединенные ходами сообщения. Наличие их позволяло осуществлять маневр, в том числе и в условиях круговой обороны. Немало было построено блиндажей. Они, как правило, располагались на обратных скатах высот, у лесных опушек, в склонах оврагов. Все эти сооружения объединялись между собой ходами и подключались к общей траншее, опоясывавшей опорный пункт. Словом, приуменьшать силы врага, делать ставку на слабость его обороны было бы по меньшей мере неосмотрительно.

Так выглядел передний край обороны противника. А что таилось в глубине? Не зная этого, начинать наступление было бы безрассудно, и даже в том случае, когда речь шла о частных действиях. Мы понимали, что нужна дополнительная информация, сведения о ближайших тылах противника.

С целью получения таких данных было решено организовать глубокий поиск. И снова решение этой задачи поручили майору Кондаурову. Дело в том, что в полосе 178-й дивизии, примерно в 4–5 километрах за линией фронта, проходила дорога. Можно было предположить, что где-то неподалеку от нее располагаются склады, штабы, возможно, резервы противника. Следовательно, там и нужно брать «языка».

Два дня разведчики группы и ее командир сержант И. И. Харсекин изучали по карте район предстоящих действий. Все это время я провел с ними. Вместе уточняли план организации засады, варианты отхода, намечали место перехода линии фронта. Было решено взять с собой помимо автоматов и гранат ручной пулемет и радиостанцию. Кроме того, разведчики запаслись кодированной картой, которая облегчала передачу срочных сведений по радио.

Ночью группа Харсекина благополучно пересекла линию фронта, углубилась в расположение гитлеровцев. Для засады сержант выбрал участок дороги, проходившей близ опушки леса. Командир рассредоточил людей. Две подгруппы, в каждую из которых входило по три разведчика, расположились шагах в шестидесяти друг от друга. Третья — на противоположной стороне дороги. Четвертую сержант выдвинул метров на сто в направлении, откуда ожидалось появление противника. Тщательно замаскировавшись, разведчики стали ждать.

Примерно через час на дороге показались фашисты. Их было что-то около двадцати. Шли они спокойно, беспечно, громко разговаривая. Это и понятно. Можно ли было ожидать появления здесь наших бойцов?

Харсекин не спешил подавать сигнал. Действовать нужно было наверняка. Стоило улизнуть хотя бы одному гитлеровцу, и разведчики сами оказались бы в труднейшем положении. Обнаружив группу, противник сделал бы все для того, чтобы воспрепятствовать ее возвращению. И лишь тогда, когда фигуры вражеских солдат стали видны совершенно четко, прозвучала команда. Со всех сторон ударили хлесткие очереди.

Гитлеровцы на миг оторопели. Потом бросились назад, потом в лес, но их всюду настигал меткий огонь. Восемнадцать полегли на дороге, один был захвачен в плен. Разведчики, забрав документы убитых, без потерь возвратились в расположение наших войск.

Пленный ефрейтор оказался достаточно осведомленным. На допросе он дал ценные сведения о дислокации, численности и составе резерва немецкой дивизии. Он рассказал также о слухах, которые ходят среди солдат. По ним можно было судить о характере предстоящих боевых действий.

Разумеется, показания одного пленного, даже дополненные личными наблюдениями разведчиков группы Харсекина, не могли полностью прояснить картину. Поэтому вскоре был проведен еще один глубинный поиск, на этот раз в полосе 158-й стрелковой дивизии.