Разведчики всегда впереди

Разведчики этой группы, выполнив задание, уже было двинулись в обратный путь. Но один из местных жителей, повстречавшийся им в лесу, сообщил, что неподалеку, юго-восточнее Витебска, он видел большое число фашистских танков. Можно ли было, не проверив и пе уточнив эти данные, возвращаться в расположение своих войск?

Во время очередного сеанса радиосвязи командир группы доложил обо всем в штаб армии. Он просил разрешения на изменение маршрута. Одновременно он сообщил и о нехватке боеприпасов. О продовольствии даже пе заикнулся. По мы и сами понимали, что с продуктами у разведчиков не густо. В ту же ночь к группе Горового вылетел По-2. Летчик точно вышел в условленный район и сбросил груз.

— Вот уж поистине помощь с неба свалилась, — рассказывал потом Горовой. — Словами не передать, как были рады ребята! И дело не только в патронах и консервах. Мы народ привычный, перебились бы как-нибудь. А вот сознание, что о тебе помнят, заботятся, — это здорово. Хотите верьте, хотите нет, а силы словно удвоились.

19 декабря войска 39-й армии возобновили наступление, пытаясь прорвать второй рубеж вражеской обороны. За первый день тяжелейших боев удалось продвинуться на пять километров. Да, только на пять, причем далеко не всюду. Но итоги первого дня все-таки радовали. Мы получали все новые и новые сведения о том, что противник вынужден подтягивать свои пехотные и танковые резервы. И это уже после первого дня нашего наступления! Но каковы эти резервы, когда можно ожидать введения их в бой?

Я связался по радио с группой гвардии старшего сержанта М. Диденко, которая действовала на этом направлении. Он сообщил, что к фронту подтягиваются крупные бронетанковые силы. Главным образом это были «тигры», «пантеры» и «фердинанды». Разведчики засекли до 90 танков и 70 самоходных орудий. Чувствовалось, что предстоят ожесточенные бои.

Узнали мы и о другом. Из показаний пленных следовало, что готовящийся контрудар преследует ограниченные цели: нанести нашей армии урон, не допустить прорыва второго оборонительного рубежа, а в случае успеха — вернуть хотя бы частично ранее утраченный внешний рубеж. Видимо, гитлеровцы не очень-то надеялись на мощь своих танков и самоходок. Оно и понятно. Сражения на Курской дуге развеяли миф о неуязвимости этих бронированных чудовищ.

И тем не менее нужно было тщательно подготовиться к отражению контрудара. При этом учитывалось, что в частях и подразделениях было немало новичков, которые до этого времени вообще не встречались с фашистскими танками. Да и многие ветераны не видели их в таком количестве. Командиры и политработники беседовали с бойцами, разъясняли им приемы борьбы с танками. В этих целях широко использовалась памятка с описанием уязвимых мест «тигров». Ее наш разведотдел разработал совместно со штабом бронетанковых войск еще летом, сразу же после Курской битвы.

Контратаки начались именно тогда, когда мы и предполагали. «Штормовое предупреждение» от разведчиков было получено вовремя. Разумеется, одно оно не решило бы судьбу сражения, если бы не мужество бойцов и командиров, встретивших «тигры», «пантеры» и «фердинанды» метким, сокрушительным огнем, если бы не четкое взаимодействие между пехотой и артиллерией.

Помнится, в один из опорных пунктов, занятых нашим стрелковым подразделением, прорвались два танка и два самоходных орудия гитлеровцев. На помощь стрелкам тут же пришла дивизионная артиллерия, поставленная на прямую наводку. У первого танка от метких выстрелов артиллеристов разлетелись об§ гусеницы. Второй, пытаясь маневрировать, завяз в болоте, его экипаж покинул машину и бежал. Командиры самоходок, видя все это, поспешили ретироваться.

Кстати, бегство экипажа завязшей в болоте машины напомнило мне о другом случае, который имел место еще в период боев на дальних подступах к городу Духовщина. Наш танк, которым командовал лейтенант Б. Плющевский, оказался подбитым. Гитлеровцы сделали попытку захватить экипаж. Но танкисты, плотно закрыв люки, продолжали отбиваться. Потеряв немало солдат, фашисты поняли, что таким путем они ничего не добьются. Тогда они подожгли машину, надеясь, что теперь-то уж русские выскочат из раскаленной коробки. Но сквозь огонь и дым по-прежнему били пулеметные очереди. Лейтенант Плющевский, механик-водитель старший сержант Дошкин, командир башни старший сержант Богданов и пулеметчик сержант Павлов предпочли смерть позорному плену. Никто не покинул танк. Экипаж дрался до последнего патрона.

Так уж у нас повелось. Не было и нет равных в мужестве советским людям! Не о спасении собственных жизней думают они — о разгроме врага, о победе!

Однако вернусь к событиям, которые происходили в декабре 1943 года. Первый контрудар фашистских танков был отбит. Пехота, артиллерия и танковая бригада, вступившая в бой, вывели из строя 39 вражеских машин. Один из «тигров» был захвачен в полной исправности и принят на вооружение нашими бойцами. Танкисты быстро освоили его. И вскоре танк, управляемый нашими людьми, уже громил огнем и давил гусеницами своих бывших хозяев.