Разведчики всегда впереди

— Полный порядок, товарищ командующий. Будет Москва!

Замолкли голоса. Из динамика доносились какие-то шорохи, трески. Потом и они ушли куда-то на задний план. И вдруг во фронтовом блиндаже зазвучал голос Всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина. Он говорил спокойно, негромко, изредка покашливая. Он тепло поздравил всех советских людей с наступающим 1944 годом и обратился со словами высочайшей похвалы и благодарности в адрес всего народа и его Красной Армии. Он благодарил не от себя лично. Партия и страна стояли за ним.

До полуночи оставалось, вероятно, не больше минуты, когда к командарму подошел командующий артиллерией армии генерал А. Е. Брейдо.

— Разрешите?

— Зря боеприпасы жечь будете?

— Никак нет. Только по заранее разведанным и пристрелянным целям. Все подготовлено.

А где-то там, далеко от нас, шумела гудками проходящих машин Красная площадь. Все встали, ожидая боя курантов. И вот он, первый удар, возвещающий приход нового года! Раскатисто, гулко разнесся знакомый всем звон. Словно рожденный им, ударил мощный артиллерийский залп. Нет, не в Москве, а здесь, у нас. Это сказали свое новогоднее слово фронтовики-артиллеристы. И не могло быть для нас лучшей музыки, чем эта.

— За нашу любимую партию, за советский народ, за окончательную победу над фашизмом! — взволнованно произнес Николай Эрастович. — За то, чтобы все мы дошли до Берлина!

Не прошло и часа, как начали расходиться. Не потому, что вечер не удался. Напротив, давно мы не находились в такой непринужденной, простой обстановке. Но рядом, совсем рядом притаилась война, У каждого из нас были дела и обязанности.

В январе 1944 года в полосе 39-й армии наступило затишье. Войска нуждались в пополнении и хорошем отдыхе. А разведчики продолжали действовать — такова уж их военная судьба. И задачи приходилось решать самые разнообразные.

Однажды летчики-наблюдатели зафиксировали подход к линии фронта колонн пехоты противника. Невелики они были и, разумеется, каких-то существенных изменений в соотношение сил не вносили. И тем не менее нужно было непременно выяснить, с чем связаны эти передвижения войск. Очередная смена частей или попытка усилить действующие соединения?

Я приехал в 91-ю гвардейскую дивизию и поделился своими сомнениями с начальником штаба и начальником разведки.

— Что ж, будем посылать поисковую группу. Нужно брать «языка». И желательно здесь, в районе деревни Волчок, — ткнул пальцем в карту гвардии майор В. Е. Бруй, возглавлявший разведку дивизии. — Командир взвода разведроты гвардии лейтенант Щербаков и его подопечные уже двое суток ведут наблюдение за передним краем.

Этого поиска мне никогда не забыть. Ночью, облачившись в белые маскировочные халаты, разведчики во главе с гвардии лейтенантом А. Г. Щербаковым поползли к вражеским траншеям. Но, когда до них осталось всего метров тридцать, в небо взвилась осветительная ракета. Группа была обнаружена. И тут же ударил пулемет. Первым заметил место, откуда ведется огонь, комсомолец гвардии рядовой Георгий Григорьев. Заметил — и тут же ринулся вперед. Пуля впилась в шею, но разведчик, собрав все силы, сумел добраться до пулемета и навалился на него всем телом. Воспользовавшись паузой, его товарищи ворвались в траншею, перебили больше двух десятков гитлеровцев, захватили пленных и станковый пулемет.

Но Георгий Григорьев уже не видел этого. Он был мертв. Верные давней традиции, разведчики вынесли тело погибшего товарища в расположение наших войск. Так уж повелось: ни раненого, ни даже убитого друга никогда не оставляли в стане врага.

Утром славного воина, повторившего подвиг Александра Матросова, похоронили с воинскими почестями в районе деревни Коопти-1 Витебской области. А вскоре мы узнали, что гвардии рядовому Георгию Степановичу Григорьеву посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

И в те дни, и много позже я не раз задавал себе вопрос: что вдохновляло наших разведчиков на такие подвиги? Приказ? Да, беспрекословное повиновение командиру — непременное условие, обеспечивающее победу в бою. Но дисциплина существует и в буржуазной армии. Значит, дело не только в повиновении. Советские воины беззаветно любят социалистическое Отечество, больше жизни дорожат интересами своего народа — в атом истоки любого подвига.

А как много значит нерасторжимое единство народов страны, наше войсковое товарищество, чувство локтя боевых друзей! Ведь все это помогает становлению воина, окрыляет его. Можно было бы привести десятки примеров, подтверждающих эту мысль, но я позволю себе остановиться лишь на одном из них.

В разведвзводе, которым командовал украинец лейтенант Михаил Шавкун, служили трое друзей. Электрик Федор Фирсов до войны жил и трудился в городе Карабаш Челябинской области. Лесоруб Федор Соснин попал на фронт из дальневосточной тайги. Тракторист Айтказы Дильдикбаев — из каргайских степей Восточного Казахстана. Раньше они не знали друг друга. Теперь же их было почти невозможно увидеть врозь.