Разведка боем

День тюремщика полон беготни и хлопот, в особенности если ты не обычный надзиратель, большую часть времени лишь прохаживающийся по коридорам да заглядывающий в камеры, чтобы убедиться, что опостылевшие узники не посворачивали друг дружке шеи со скуки и не отравились несвежей баландой, а старший тюремный офицер и начальник смены. Оберзитцкапитан Гилверус Гарп более тридцати лет верой и правдой прослужил королю на совсем не славном, но очень ответственном тюремном поприще, причем десять последних лет охранял узников в Верлеже. Каждый раз, заступая на дневные дежурства, ветеран тюремного дела чувствовал себя узником, приговоренным к изнурительным, изматывающим и однообразным работам на какой-нибудь из отдаленных каменоломен. Уж слишком много хлопот выпадало на долю дежурного офицера, слишком много формальностей и пустой беготни, от которой не было абсолютно никакого толку. Оформление вновь прибывших и похороны умерших в заточении узников; регулярные обходы постов внешнего и внутреннего периметров; ревизия складских помещений и кухни; содействие судьям, дознавателям и просто знатным вельможам, вдруг вздумавшим перемолвиться с кем-то из заключенных парой словечек или выпытать из него важную информацию; надзор за работой стражников, охранников, надзирателей; и прочая-прочая-прочая рутинная беготня, способная вымотать не только ветерана преклонных лет, но и крепкого, полного сил и рвения молодого офицера. Особо утомляли Гилверуса нагоняи, которые он регулярно, чуть ли не каждый день, получал за проделки своих подчиненных лично от начальника тюрьмы и должен был тут же раздать их провинившимся адресатам. Гилверус Гарп устал от службы, но еще более утомился от того, что являлся неким передаточным звеном, истертой, изношенной прокладкой между выше– и нижестоящими, почему-то упорно не желавшими общаться напрямую, так сказать, без посредников. Дневные дежурства изматывали заслуженного ветерана, в то время как ночные смены дарили ему тишину, покой и осознание собственного величия. Когда на небосклоне несло свою вахту ночное светило, неугомонный, вечно недовольный начальник верлежского узилища мирно похрапывал у себя дома, а хозяином тюрьмы являлся старший дежурный офицер, то есть он, Гилверус Гарп.

День тюремщика полон беготни и хлопот, зато ночь, проведенная в казематах, способна одарить старого офицера многими прекрасными мгновениями, поднести ему на золотом блюде все, что только возжелает его утомленная однообразной скучной службой душа. Прекрасные яства, отменная выпивка, полнейший покой иль развлечения на любой вкус, включая даже те жестокие забавы, что могут себе позволить лишь вельможи королевских кровей. Ночью оберзитцкапитан Гилверус Гарп был всемогущим, полновластным правителем жизни на маленьком пятачке верлежской тюрьмы, а когда только начинал брезжить рассвет, верные Гарпу тюремщики умело затирали следы его маленьких прегрешений…

В ту ночь оберзитцкапитан скучал и даже не покидал маленькой каморки дежурного офицера, обустроенной, надо сказать, совсем неплохо и выглядевшей далеко не как келья отшельника иль служебное помещение казармы. Лежа нагишом на мягкой софе и кормя свое грузное, потучневшее с годами тело фруктами с блюда, Гилверус не знал, чем занять себя до утра, и молил Небеса, чтобы нежданно-негаданно нагрянувшие высокие столичные чины наконец-то завершили свои дела в верлежской тюрьме и поскорее вернулись бы ко двору.

С одной стороны, то ли проверяющие, то ли прибывшие с иными целями высокопоставленные чиновники ему не докучали и не вмешивались в мерное течение охранной службы, но с другой стороны – их присутствие в Верлеже ставило жирный крест на его маленьких и почти невинных ночных забавах, да и доходы заметно снижало. Под носом у столичных снобов было опасно озорничать, наслаждаясь пытками заключенных, а уж о том, чтобы сдавать девиц на ночь в бордель или заставлять узников вместо сна работать в тайном тюремном цеху, не могло быть и речи.

В ту ночь безделье настолько утомило уже давненько отвыкшего от исполнения служебных обязанностей капитана, что он даже захотел одеться и прогуляться, то бишь обойти посты. Однако Гилверус вовремя одумался, ведь холодный ночной ветер и небольшой дождик могли одарить его простудой и привести к усилению болей в спине. К тому же смотреть-то, собственно, было нечего… Он и без того знал, что все в его хозяйстве идет, как всегда: часовые дремали на вышках, дежурные на воротах резались в карты, надзиратели камер пьянствовали по каморкам, а службу несли выпущенные в тюремный двор волки, которых не кормили уже несколько дней. Высокие стены, крепкие запоры и оголодавшее зверье являлись лучшими гарантами спокойствия, так что о строгих, но бессмысленных предписаниях устава тюремной службы можно было смело забыть… Победителей не судят, предписания, уложения, инструкции и законы писаны для кого угодно, но только не для них! А Гилверус Гарп и его подчиненные, бесспорно, победителями и являлись, ведь побегов в их смены никогда не случалось…