Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.

«Папа, наконец после стольких лет неимоверных усилий мне удалось узнать от жены французского писателя Жиля Перро твой адрес и номер телефона в Ленинграде. Я счастлив. Я уже послал тебе через частную компанию почтовой связи письмо и бандероль. Ты их получишь скоро. Мамы, к сожалению, нет уже в живых, она умерла в 1985 году, до последних дней помня о тебе и любя тебя. Я, мои родственники и друзья убеждены, что ты очень хороший человек, а не предатель. Я сделаю все для того, чтобы тебя увидеть скоро. Этого же хотят моя жена Каролина и сын Саша, они тоже очень тебя любят».

Я не мог понять, почему мои координаты Мишелю передала жена французского писателя Жиля Перро. У меня возник вопрос, откуда она могла узнать мой адрес и номер телефона? Я мог только догадаться о том, каким образом Жиль Перро мог их узнать, но почему именно жена сообщила об этом Мишелю, я не мог предположить.

О существовании французского писателя Жиля Перро я смог узнать после получения очередного номера «Литературной газеты» от 10 мая 1989 г. Эту газету я выписывал много лет. В этом номере на целой полосе был опубликован материал под громким названием «Большой шеф выходит из тьмы», подготовленный и предпосланный большим вступлением политического обозревателя АПН Александром Игнатовым.

Александр Игнатов привел свою краткую беседу с французским писателем Жилем Перро и счел даже возможным поместить его статью под заглавием «Красная капелла». Прочитав все опубликованные на этой полосе материалы, а также ознакомившись с помещенными на этой полосе фотографиями, моему возмущению не было предела. Я понимал, что книга, о которой я уже упоминал, – «Забудь свое имя» могла читателями, несмотря на все, рассматриваться как «роман с выдумками». Этого нельзя было предполагать о статье, опубликованной в выходящей большим тиражом весьма популярной газете. Для себя лично я сделал простой вывод: решил прекратить подписку на эту газету. Однако на этом мое решение не ограничилось. Я решил написать для Александра Игнатова подробное письмо с конкретными возражениями против подготовленных им для газеты материалов.

Вполне объяснимо, что в письме Александру Игнатову не указывал на то, что я являюсь разведчиком, больше того, резидентом одной из нелегальных групп советской военной разведки, входящей в названную немцами сеть в Европе «Красной капеллой». Я писал ему, что как участник национально революционной войны в Испании я познакомился со многими немцами антифашистами, с некоторыми встречался и впоследствии. Я останавливался и на причинах, побудивших меня посвятить значительное время, а точнее, многие годы сбору и анализу, сопоставлению материалов, касающихся деятельности так называемой «Красной капеллы».

Не указывая, при каких обстоятельствах, я все же счел возможным даже указать на то, что мне «приходилось, а вернее, случалось встречаться с некоторыми советскими разведчиками». Я дополнил свое утверждение еще и тем, что, в частности, в 1956 г. в Москве я встречался с Леопольдом Треппером, а еще до этого знал его жену Любовь Евссевну Бройде.

Заканчивая вступление к письму, я подчеркнул, что все это предопределило, что уже очень давно я постоянно знакомился с изданной не только у нас, но также и за рубежом литературой. Мне удалось, писал я Александру Игнатову, собрать довольно обширные материалы о советских разведчиках и о движении Сопротивления в самых различных странах Европы.

В редколлегию «Литературной газеты» я отправил заказное письмо 20 июня 1989 г., предназначенное Александру Игнатову. Оно состояло из 21 страницы. Только 1 августа 1989 г. отдел писем «ЛГ» за подписью Н. Ефремова дал мне ответ за № 42818.

Должен признаться, полученный ответ меня попросту поразил. Поэтому приведу его текст дословно:

«Мы постараемся переслать ваше письмо тов. Игнатову. В то же время мы, безусловно, не вправе обязывать его, как и кого-либо другого, вступать с кем-либо в личную переписку, и обязанность отвечать на письма распространяется только на организации, но никак не на отдельных граждан. Поэтому давать какие-либо обещания мы не можем, поймите нас правильно. Всего доброго».