Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны

31 января 1951 года Макклой объявил о помиловании осуждённых в Нюрнберге военных преступников. По согласованию с Консультативным советом по помилованию, так называемой группой Пека, Макклой резко сократил сроки наказания военным преступникам, в том числе крупнейшему нацистскому промышленнику Фридриху Флику (Friedrich Flick), фюреру военной экономики, владельцу концерна «Фридрих Крупп» Альфриду Круппу (Alfried Felix Alwyn Krupp von Bohlen und Halbach) и члену правления IG Farben Фрицу тер Мееру (Fritz ter Meer), что побудило Элеонору Рузвельт (Anna Eleanor Roosevelt) спросить Макклоя: «Почему мы освобождаем так много нацистов?» Более того, по предложению «группы Пека», Флику и Круппу полностью вернули их активы, которые были конфискованы в 1945 году. А ведь они были нажиты на производстве вооружения для убийства миллионов людей и использовании труда узников концлагерей. После досрочного освобождения Флик возродил свою империю, и к 1960 году снова стал богатейшим промышленником Германии. Вины своей он никогда не признавал. Крупп, который во время войны координировал деятельность военно-промышленных предприятий в Германии и оккупированных странах, вернул всё своё личное состояние и добился отмены постановления о разукрупнении концерна «Фридрих Крупп».

13 мая 1951 года в Германии был провозглашен федеральный закон, регулирующий правовые отношения лиц, подпадающих под действие ст. 131 Основного закона (правовые отношения лиц, состоявших на государственной службе на 8 мая 1945 года). Иначе этот закон называют «завершением денацификации», или всеобщей амнистией нацистов. Он гарантировал всем лицам с нацистским прошлым, за исключением небольшой группы главных военных преступников (которые таковыми уже давно не считались), возвращение на государственную службу и во все сферы общественной жизни. В результате, по некоторым оценкам, из более чем 1,5 млн военных преступников к ответственности были привлечены лишь 12 457, а осуждены — в подавляющем большинстве символически — 6329. К тому же все осуждённые преступники после амнистии 1951 года вышли на свободу и вернулись в политику, судебную систему, администрацию, полицию и университеты, нередко под вымышленными именами и с откорректированными биографиями. Например, в 1950‑х годах более двух третей руководящих сотрудников Федерального ведомства уголовной полиции (BKA) были бывшими членами СС. То же самое касается Федеральной разведывательной службы (BND) и Федерального ведомства по охране конституции (BfV), практически полностью укомплектованных бывшими офицерами абвера, гестапо, СД и СС.

Лев Александрович Безыменский, который во время войны был переводчиком разведотдела штаба Донского фронта (командующий Константин Константинович Рокоссовский) и принимал участие в допросах фельдмаршала Паулюса, рейхсмаршала Геринга, фельдмаршала Кейтеля и других немецких военачальников, в своей книге «Германские генералы — с Гитлером и без него» (1964) приводит разговор с одним из основателей партии ХДС (CDU) Вильгельмом Эльфесом (Wilhelm Elfes). Вот что рассказал немецкий политик:

— Вечером 2 января 1948 г. мы вели обычный разговор на различные, в том числе и политические, темы. И вдруг Аденауэр обратился ко мне:

— Господин Эльфес, что бы вы ответили, если бы вам поставили вопрос: что вы думаете о возможности войны против России?

— Войны? Зачем? — переспросил я.

— Чтобы немного оттеснить этих русских на Восток, — осторожно пояснил Аденауэр.

Как впоследствии признавался сам Аденауэр, он «в декабре 1948 г. вызвал к себе генерала Шпейделя и потребовал подготовить данные о соотношении сил на земном шаре, из которых вытекала бы необходимость… ремилитаризации Германии».