Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны

С 3 января 1951 года пост статс-секретаря по делам беженцев в баварском Министерстве внутренних дел занимал Теодор Оберлендер (Theodor Oberländer), который 20 октября 1953 года был назначен Аденауэром федеральным министром по делам беженцев, переселенцев и пострадавших от войны. В самом начале 1920‑х годов Оберлендер вступил в «Черный рейхсвер» и «Бунд Оберланд», принимал участие в «Пивном путче» Гитлера, 1 мая 1933 года вступил в НСДАП и стал одним из вдохновителей этнической концепции «нового порядка» в Восточной Европе, обосновывавшей массовое насильственное переселение и уничтожение целых народов на оккупированных территориях с целью установления немецкого господства.

Перед войной Оберлендер был назначен политическим руководителем специальбатальона «Нахтигаль», сформированного из украинских националистов в составе диверсионного подразделения абвера «Бранденбург-800» для совершения диверсий в тылу Красной армии в ходе вторжения в СССР. На пресс-конференции в Берлине 22 октября 1959 года Альберт Норден (Albert Norden), член Политбюро ЦК СЕПГ и руководитель комиссии ГДР по раскрытию военных и нацистских преступлений, заявил, что с 1 по 6 июля 1941 года (согласно последним данным, уже начиная с 30 июня. — А.В.) «соловьи» под командой Оберлендера, Герцнера и Шухевича совместно с фельджандармами и членами краевой экзекутивы ОУН(б) уничтожили в Львове от 3 до 4 тыс. человек, в основном советских активистов, евреев и поляков, среди которых свыше 70 известных ученых и деятелей культуры. В книге Александра Кормана «Из кровавых дней Львова 1941 г.» (Лондон, 1991) приводится обращение Степана Бандеры, которое распространялось во Львове с 30 июня по 11 июля 1941 года: «Народ! Знай! Москва, Польша, мадьяры, жиды — то твои враги! Уничтожай их!» В книге имеются многочисленные свидетельства трагедии: «”Нахтигалевцы” вытаскивали из домов коммунистов и поляков, которых здесь же вешали на балконах… Солдат-украинцев из батальона “Нахтигаль” жители Львова называли “птичниками”. Они были в немецких мундирах и с немецкими знаками различия. Разговаривали на украинском языке…» и т. д. Профессор Виталий Иванович Масловский писал: «Руководил этой акцией, бесспорно, Микола Лебидь — шеф службы безопасности ОУН(б), а несколько позже — проводник всей ОУН(б) в крае. Его подручными стали: его заместитель по службе безопасности ОУН Е. Врецёна и руководитель краевой экзекутивы ОУН(б) “Легенда” (И. Клымив), которые готовили списки и лично руководили расстрелами, унтерштурмфюрер гестапо Ярослав Мороз и командиры “Нахтигаля” Ганс-Альбрехт Герцнер и Роман Шухевич. Хотя над всем этим чувствовалась тяжелая рука гестапо (гауптштурмфюрер СС Ганс Кригер) и абвера (Теодор Оберлендер)».

Вот что представляло из себя руководство ФРГ — это те же самые нацисты, только сменившие вывеску. Причём эта линия прослеживается не только в политике, спецслужбах и бундесвере, но и в экономике, науке и культуре. Легко показать, что всё послевоенное «экономическое чудо» в Западной Германии основано на использовании рузультатов и сохранении структуры экономики Третьего рейха, в основе которой лежало ограбление оккупированных стран и эксплуатация рабского труда миллионов узников концлагерей. И помогал в этом Аденауэру его родственник Макклой, который привёз с собой в Германию целый штат своих адвокатов из Cravath, Swaine & Moore и Всемирного банка. Нагрянувший в Германию вслед за Макклоем банкир Эрик Варбург (Erich Hermann Max Warburg), сын Макса Варбурга и наследник семейного гамбургского банкирского дома M.M. Warburg & CO, знал Макклоя с 1920‑х годов, когда тот был поверенным семьи Варбургов и банка Kuhn, Loeb & Co. в Нью-Йорке. Давний друг Макклоя и близкий друг Варбурга Бенджамин Баттенвизер (Benjamin Joseph Buttenwieser), инвестор и партнёр нью-йоркского банковского дома Kuhn, Loeb & Co., был назначен заместителем Макклоя по финансовым вопросам.

Вскоре после вступления Макклоя в должность верховного комиссара Эрик Варбург одним из первых посетил его дом в Бонне. В разговоре Варбург высказался за то, чтобы полностью остановить демонтаж немецких промышленных предприятий и сохранить тяжёлую промышленность Германии. Вначале Макклой будто бы отреагировал отрицательно, но потом распорядился прекратить демонтаж двенадцати ведущих немецких промышленных групп, чтобы они могли спокойно заняться ремилитаризацией Германии.