Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.

Выступая в Вене, он сказал: «Британцам нужен был саботаж или партизанская борьба. Последнюю предпочитал председатель SOE генерал-майор сэр Колин Губбинс. Он отслужил в Ирландии во время войны за независимость 1919–1921 гг., где на его предпочтение атакам в стиле “коммандо” должны были повлиять партизанские боевые действия, широко развёрнутые Ирландской республиканской армией»[1045]. Обозначив этот, как видится, важный историко-психологический аспект, Маклафлин продолжил: «Однако, одна из статей соглашения [SOE – НКВД] от сентября 1941 г. ветировала какие-либо обсуждения или раскрытие данных о заданиях, которые предстояло выполнять агентам. Британская сторона, на мой взгляд, правильно пришла к выводу о том, что большинство советских агентов […], попав на вражескую территорию, занимались бы такой классической разведывательной деятельностью, как промышленный шпионаж, сбор сведений о передвижениях войск»[1046].

Собственно, как мы прочли в ответе СВР на запрос ВГТРК, диверсии и саботаж у агентов НКВД/НКГБ действительно проходили лишь как «дополнительное задание»…

Между тем Б. Маклафлин продолжает: британцы, на его взгляд, правильно пришли к выводу, что в числе заданий «ледорубов» было ещё и «воссоздание структур компартии или (что тревожило ещё больше) учреждение советских “спящих” сетей, которые можно было активировать при послевоенных сценариях»[1047].

И такой сценарий мы уже видели: та же Эльза Ноффке показала гестапо, что в её задачу входило остаться в Германии и после войны[1048]. Это возвращает нас к пункту об использовании коммунистов как «пятой колонны» в оккупированной Европе. Получался – замкнутый круг. Получалось (и получается), что то, где в Москве своего сотрудника считали (и считают) именно что «разведчиком», в Лондоне не могли не считать его иначе как «политкомиссаром»…

Эльза Ноффке как знаменатель

Эльза Ноффке из операции «Тоник» – пожалуй, тот агент-«ледоруб», через чью судьбу видно тем большее.

Не приходится удивляться тому, что показания гитлеровцев о показаниях Ноффке были в Лондоне на многие годы засекречены. Во-первых, гестаповцам она рассказала ещё и о том, что британцы (и конкретно майор Сэддон) пытались её переманить на свою сторону. При этом Ноффке доложила об этом своему «советскому руководителю» (то есть, очевидно, Чичаеву), который приказал ей более не вступать в разговоры с сотрудниками SOE вне его присутствия[1049].

Официальные историки СВР пишут так: «Постепенно стало до конца ясно, что намеренные проволочки использовались представителями “Секты” для разработки наших агентов. Пользуясь тем, что агенты были вынуждены в течение многих месяцев жить на специальных объектах “Секты”, англичане их тщательно изучали. Как отмечалось в справке Центра по этому вопросу в октябре 1942 года, “в процессе бытового обслуживания они стараются подвести к ним своих людей, имея в виду даже перевербовку наших агентов. Под видом консультаций по вопросам, связанным с переброской, английские эксперты проводят продолжительные беседы, задавая им множество разнообразных вопросов…”»[1050]

Справедливости ради надо, впрочем, обратить внимание на то, что единственной конкретной иллюстрацией таких подходов историки СВР сделали сагу с группой «Кофе», с так называемой «группой Гофмана» (см. нашу предыдущую книгу), а про перипетии с Эльзой Ноффке писать не стали[1051]. Мы не знаем, что двигало историками СВР, когда они решили вынести историю Эльзы Ноффке за скобки. Может быть, смутило то, как по-разному о ней писали такие ветераны «Красной капеллы», как Шандор Радо и его радист Александр Фут? Но ведь и нацисты предложили минимум три версии того, как же им удалось её захватить.

Первая версия[1052]: гестаповцы знали заранее даже место высадки группы «Тоник». Версия состоит в том, что соответствующая ориентировка поступила из Москвы советскому радисту, схваченному немцами еще в октябре 1942 г. и перевербованному, чтобы вести радиоигру с московским Центром[1053]. Но почему же тогда группу «Тоник» не взяли сразу по приземлении? Хотели проследить, где агенты «всплывут»?

Вторая версия – это показания ещё одного пленённого британцами гитлеровца, которого мы уже цитировали: лейтенанта Герда Манеберга. С его слов выходит, что дело было не в радиоперехвате и не в радиоигре, а просто в полицию обратился местный фермер, который нашёл в поле чемодан с парашютом (этот сюжет про бдительных фермеров вообще как-то очень подозрительно часто повторяется во многих рассказах о том, как советских парашютистов в рейхе засекали от границы с Швейцарией до Восточной Пруссии[1054].) Внутри чемодана был обнаружен радиопередатчик. После тщательных поисков в том же районе был обнаружен ещё один чемодан с мужской и женской одеждой[1055]. О том, что она не могла найти чемодан, рассказывала и сама Ноффке[1056]. Но только ли это дало старт операции гестапо по её обнаружению?