Разведка. «Нелегалы» наоборот

Вполне однозначно читается и объяснение Треппера о том, как он расширил контакты «Красной капеллы» после нападения Гитлера на СССР: «Я устанавливаю связи с организациями [французского] Сопротивления через представителя руководства Французской компартии Мишеля»[84]. В то же время в послесловии к советскому изданию книги Треппера кандидат военных наук, капитан 1-го ранга в отставке А.И. Галаган писал: «Что касается публикаций о «Красном оркестре», появившихся на Западе, то в целом можно сказать, что они носят тенденциозный характер, преследуя при этом явную цель – дискредитировать компартии западных стран, которые в годы войны помогали всем движениям Сопротивления, советской разведке в их борьбе против общего врага – фашизма»[85].

Что было ещё до войны?

Границы и лимиты

На самом деле спор этот вечный. Где Коминтерн, а где советское государство? Можно ли их считать независимыми друг от друга? Или они с самого начала так и шли – рука об руку?

Составители поистине фундаментального двухтомника «Коминтерн и Вторая мировая война» Н.С. Лебедева и М.М. Наринский категоричны: по крайней мере, в 1939–1941 гг. «руководство Коммунистического Интернационала являлось послушным инструментом Политбюро ЦК ВКП(б) и лично И. Сталина… В Коминтерне не оставалось возможностей для творческих поисков, товарищеских дискуссий»[86]. Впрочем, это – про атмосферу. А что по системе взаимоотношений?

На самом деле проблема с «разделением властей» встала еще в 1920-е. Не так давно на страницах журнала «Власть» были опубликованы протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) № 21 и № 27 за ещё 1921 г., которые содержали тезисы взаимоотношений между органами никакой не разведки, а внешнеполитического ведомства, Наркоминдела, и Коминтерна. Там, в частности, оговаривалось, в каких только исключительных случаях агенты Коминтерна могут пользоваться диппочтой и посольским шифром: «Безусловно, запретить всякую нелегальную деятельность как послам и ответственным должностным лицам Советских представительств за границей, так и курьерам…»[87] Однако на практике НКИД и Коминтерн – грешили. Так, петербургские исследователи Л.С. и В.Л. Хейфецы высчитали посланца Коминтерна в «консульском эмиссаре» РСФСР Бородине, который в этом своем двойном качестве был отправлен в Мексику и на Кубу уже на следующий год после запрета о совместительстве со стороны Политбюро[88]. К 1925 г. одновременно и дипломатическим полпредом, и представителем Коминтерна в Чехословакии был Антонов-Овсеенко[89].

Вот и про взаимоотношения Коминтерна и разведки такой документ, конечно, был издан. Цитата:

«1. Представитель Коминтерна не может в одно и то же время быть и уполномоченным ВЧК и Разведупра, и наоборот, представители Разведупра и ВЧК не могут выполнять функции представителя Коминтерна в целом и его отделов.

2. Представители Разведупра и ВЧК ни в коем случае не имеют права финансировать за границей партии или группы. Это право принадлежит исключительно Исполкому Коминтерна.

Примечание: представители ВЧК и Разведупра не могут обращаться к заграничным партиям и группам с предложением об их сотрудничестве для Разведупра и ВЧК.

3. Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к коммунистическим партиям только через представителя Коминтерна.

4. Представитель Коминтерна обязан оказывать ВЧК, Разведупру и его представителям всяческое содействие»[90].

Подписан документ был от Коминтерна Зиновьевым и Пятницким, от ВЧК – Уншлихтом, от Разведупра – Арвидом Зейботом. И он открывает длинный список формальных запретов на использование членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР; многочисленные примеры и таких официальных постановлений, и того, как они неформально нарушались, в свою очередь, приводят авторы «Очерков истории российской военной разведки» А.И. Колпакиди и Д.П. Прохоров[91].