Разведка продолжает поиск

— Старшим пойдет политрук Федотов, — ответил Попов, потом назвал Володю Иванова — в опасных операциях без этого находчивого и смелого пулеметчика мы никогда не обходились.

— Верно! — коротко одобрил выбор Макар Филимонович. — Еще кого?

— Из взвода Орлова — Таджата Маркосяна.

— И все? — снова спросил командир отряда.

— При такой ситуации не надо много людей, — сказал Попов, своеобразно повторяя то, о чем говорили в штабе бригады. — Нам бы только прорваться и передать ребятам, в каком месте бригада намерена выручать их. Значит, нужна небольшая группа, но из самых отчаянных разведчиков и пулеметчиков. Чтобы с ходу пробить дыру в обороне и проскользнуть к своим.

Сборы были недолги. Разведчики сидели тут же в траншее, рядом с командиром отряда. За Володей Ивановым и Таджатом Маркосяном немедля отправили посыльных. Володя появился спустя минут десять, с пулеметом и двумя брезентовыми сумками через плечо и запасными дисками в руках. Наш незаменимый помощник знал, если он понадобился разведчикам, придется идти на дело, значит, нужна полная экипировка.

Подошел и Таджат. Вместе с Макаром Филимоновичем Фидусовым, комиссаром Андреем Григорьевичем Семеновым и начальником штаба отряда Иваном Парфеновичем Щукиным обговорили, в каком месте надежнее всего прорываться моей группе к блокированным отрядам. Везде, казалось, враги уже прочно стояли на своей обороне. Решили вести поиск по ничейной полосе в сторону Антуново — нащупывать слабое место во вражеских позициях. Против участка обороны нашего отряда этого делать не стали. Отсюда далековато до отсеченных отрядов, долго придется идти по вражеским тылам, а затем снова прорываться к своим.

Мы двинулись по траншеям, переходили из обороны одного отряда в другую. Всюду нас пропускали беспрепятственно: коль идет разведка, значит, на задание, да и везде знали наших ребят в лицо. Так подошли почти до Антуново. Здесь, в гонком ольшанике, по одному стали переползать через бруствер.

— Куда вы? — крикнул один из партизан-новичков. — Там — немцы…

— Они-то нам именно и нужны, — улыбнулся Иван Киреев и, скользнув за бруствер, пополз далее по-пластунски.

Где пригнувшись, где перебежками, на карачках, а больше всего по-пластунски мы «проутюжили» километра полтора, подобрались почти к самой Западной Двине. И везде вражеская оборона плотная: нашей группе не прорвать. Когда возвращались назад, вдруг замерли от неожиданности: совсем невдалеке подал голос наш «дегтярь». Его неторопливый, отчетливо громкий перестук нельзя спутать с захлебывающимся немецким, бьющим почти всегда разрывными пулями, хлопавшими от малейшего соприкосновения с тонкой веточкой.

«Наши!» — мелькнула мысль, хотя это казалось маловероятным. Мы знали, что фронтовые немецкие части не имели на вооружении трофейного оружия, правда, им иногда пользовались формирования предателей. Но таких подразделений в этих местах не было, только немецкие части.

Выходит, наши! Значит, неподалеку от нас отзывался ручной пулемет одного из отсеченных отрядов!

По-пластунски, осторожно двинулись вперед, к вражеским позициям — оттуда изредка строчили «шмайсеры». «Строчки» немецких автоматов разведчики безошибочно определяли и не могли спутать с очередями из наших ППД или ППШ. Да и научены были опытом: коль редко отзываются «шмайсеры» на настойчивое тутуканье нашего ручного пулемета, значит, в этом месте вражеской обороны или не густо солдат, или одни отстреливаются просто так, для острастки, а другие тем временем заняты более важным делом. Решили именно здесь попытать свое счастье. Правда, раньше бывали в разведке и курьезные случаи, таким вот «затишьем» гитлеровцы пробовали втянуть нас поглубже в свою оборону, чтобы затем захлопнуть ловушку. Поэтому, приказав ребятам оставаться на месте и зорко следить за нашими флангами и тылом, я взял с собой только Володю Иванова и пополз вперед.

В последнее время свои маскхалаты мы редко стирали, чтобы не выдавали белизной, надежно маскировали в грязном апрельском снегу мелколесья. Поэтому нам удалось подкрасться вплотную к вражеской обороне. И тут глазам своим не поверили. Распластавшись прямо на снегу, лежит редкая цепочка солдат, прикрываясь за невысокими снежными холмиками-брустверами. А наш «дегтярь» по-прежнему бьет короткими очередями, не дает им поднять головы, прицельно ударить из своих «шмайсеров». Ну, хоть ты хватай за ноги и тащи к себе как «языков»…

Подал сигнал, и разведчики осторожно, но быстро подползли к нам. Им не надо было втолковывать, что предпринимать дальше. Я поднял автомат и дал прицельную очередь в спину гитлеровца, лежавшего неподалеку. В ту же секунду ударили еще три ППШ. Наши пулеметчики послали длинные очереди по солдатам, лежавшим как на ладони. Помкомвзвода Григорий Гусаков швырнул гранату, а затем уже схватился за автомат.

Через полминуты мы изо всей силы уже неслись на позицию противника. Гитлеровцы не оказали никакого сопротивления, да и вряд ли кто из них остался живой и невредимый на этом тридцатиметровом участке обороны.