Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Но наконец наши непрекращающиеся поиски привели нас к успеху. В ходе расследования деятельности коммунистических групп Сопротивления в Бельгии мы нашли человека, который когда-то был ближайшим помощником Жильберта. Он был связным, обученным в Москве, — бывший немецкий коммунист, проживший долгое время в Бельгии и занимавший высокий пост в немецкой власти. В то время у него была коротковолновая радиостанция, которая служила связующим звеном между Красным маркизом и движением Сопротивления в Бельгии. Затем его передатчик был исключен из этой деятельности, и он получил от русских разрешение выходить на прямую связь с Москвой. На самом деле он был нашим двойным агентом. На этот раз мы дали ему не фальсифицированный, а настоящий материал, так как нашей целью было установить контакт с Жильбертом, главная база которого находилась в Париже. Таким образом наш агент сумел заново пробудить интерес Жильберта, и между ними завязалось более тесное сотрудничество. Однако Жильберт оставался чрезвычайно осторожным и подозрительным.

Первым делом мы нашли подходы к его секретарю, а затем наше специальное поисковое подразделение провело внезапный налет, в ходе которого они надеялись захватить и секретаря, и самого Жильберта. Но удача была не на нашей стороне, так как в то время, когда это подразделение отправилось производить арест, они обнаружили, что Жильберт ушел к дантисту. Они не смогли выяснить адрес дантиста, и начались поиски по всему Парижу. Нам нужно было арестовать Жильберта, пока его не предупредили. В последний момент нам удалось узнать имя дантиста от консьержки соседнего дома, и в тот момент, когда он закончил свои манипуляции, Жильберт попал в совершенно другие клещи — клещи немецкого абвера. Он быстро сдался, и его прекрасный радиопередатчик был впоследствии использован нами для выполнения нашей работы по дезинформации русских.

Теперь мы стали замечать, что русские постепенно начинают направлять радиосообщения и со своих собственных радиопередатчиков, и с тех, что находились под нашим контролем, в центральную приемную сеть. Здесь информация передавалась специально обученной оценочной группе. Очевидно, у них возникли подозрения в отношении получаемой информации, поэтому около трех месяцев мы высылали точную и ценную информацию, хоть у нас и были немалые опасения, но нам удалось рассеять их подозрения в отношении получаемого материала.

Новые радиопередатчики появлялись снова и снова. Наша борьба развернулась в Брюсселе, Антверпене, Копенгагене, Стокгольме, Берлине, Будапеште, Вене, Белграде, Афинах, Стамбуле, Риме, Барселоне, Марселе — и снова работали наши пеленгаторы. Труднее всего было вести поиски в нейтральных странах, где аппаратура, радисты и агенты были тщательно замаскированы. Естественно, технические открытия, сделанные в ходе этой работы, представляли огромную ценность для меня, потому что как начальник разведывательной службы я должен был использовать полученный опыт, чтобы обзаводиться более качественными и труднее отслеживаемыми радиопередатчиками, чем были у противника.

Работа по делу «Красной капеллы» продолжалась до самого конца войны. Эта тихая борьба становилась все более интенсивной по мере того, как этот конфликт охватил не только Германию и оккупированные ею страны, но и весь мир.

Глава 28 Убийство Гейдриха

Гейдрих обсуждает недостатки армии. — Зависть Бормана и Гиммлера к его успехам в Моравии. — Машина Гейдриха взрывается. — Резня чешских партизан. — Похороны Гейдриха. — Гиммлер выступает с речью. — Его интерес к моему будущему

Весной 1942 г. Гейдрих организовал несколько совещаний в Градецком дворце в Праге, на которых я должен был присутствовать. Я как раз собирался возвратиться в Берлин на самолете, когда он попросил меня остаться еще на одну ночь, чтобы мы могли поужинать вместе. Я был перегружен работой, раздражен, и меня не радовала перспектива провести вечер, который, вероятно, закончится пьяной оргией. Однако на этот раз я ошибся, и мы провели самый интересный вечер вместе, обсуждая проблемы, которые занимали Гейдриха в первую очередь. К моему удивлению, он раскритиковал решение Гитлера взять в свои руки верховное главнокомандование армией. Он не сомневался в командирских способностях Гитлера, но боялся, что тот не сможет справиться с этим дополнительным бременем. Затем он начал поносить генералов из Верховного главнокомандования. Когда они были с Гитлером, они говорили «да» на все. Они были слишком медлительны и больше молчали, а о каких-либо трудностях вспоминали, когда уже выходили из комнаты.