Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Бест и Стивене провели в тюрьме всю войну и вышли на свободу в 1945 г. Я несколько раз пытался дать им свободу путем обмена на немецких военнопленных, но все эти попытки резко пресекались Гиммлером до тех пор, пока в 1943 г. он не запретил мне вообще поднимать этот вопрос. Упоминание об этом напомнило бы Гитлеру об Эльзере — человеке, который установил бомбу в пивной. Гитлер по-прежнему полагал, что за Эльзером стояли другие люди, и считал этот инцидент одним из величайших провалов в работе гестапо, раз они не сумели найти доказательств этого. Гиммлер был рад, что с течением времени Гитлер забыл об этом деле, и не хотел напоминать ему о нем, поднимая вопрос о Бесте и Стивенсе, которые в представлениях Гитлера были связаны с делом о взрыве в пивной.

Глава 8 Расследование взрыва в пивной

Гитлер следит за допросами Беста и Стивенса. — Признание подозреваемого. — Награды за инцидент в Венло. — Гитлер устраивает званый обед. — Его оценка военной ситуации. — У меня спрашивают мое мнение. — Беседа с подозреваемым Эльзером

11 ноября 1939 г. я выехал на машине из Дюссельдорфа в Берлин. Я был недоволен результатом инцидента в Венло и по-прежнему считал, что было бы лучше, если бы я продолжил переговоры, как и хотел. В Берлине атмосфера была чрезвычайно напряженной. Специальная комиссия по расследованию покушения на жизнь Гитлера только что возвратилась из Мюнхена. Центральное управление службы безопасности гудело, как осиное гнездо, в которое кто-то засунул палку. Вся машина гестапо и уголовной полиции была приведена в действие, а все телеграфные и телефонные контакты были заблокированы для любых других дел.

Я составил отчет о произошедшем в Венло и получил приказ явиться к Гиммлеру на следующий день и привести с собой двоих командиров СС-группы, принимавших участие в операции. И на этот раз я выразил свое недовольство исходом дела, но, как бы я ни был не согласен с полученными приказами, я выполнил их успешно.

Я получил распоряжение написать подробный отчет для Гитлера о переговорах и завершающей операции и привлечь самых компетентных и опытных экспертов контрразведки к допросам британских офицеров разведки Беста и Стивенса.

Допросы начались на следующий день. Я сделал упор на абсолютно корректное и гуманное обращение и могу с уверенностью сказать, что мои люди обращались с пленными самым лучшим образом.

К сожалению, почти сразу же начали приходить приказы сверху. Гитлер потребовал, чтобы каждый вечер ему лично предоставляли отчеты о прошедших днем допросах. Это означало, что такие отчеты нужно было печатать на специальной пишущей машинке со шрифтом в три раза крупнее обычного размера, так как у Гитлера было плохое зрение и он мог читать только напечатанное крупным шрифтом. Он начал давать подробные указания по ведению этого дела Гиммлеру, Гейдриху и мне и выпуску пресс-релизов. К моему смятению, он приходил ко все более укреплявшемуся убеждению, что покушение на его жизнь было делом рук британской разведки, а Бест и Стивенс, работая вместе с Отто Штрассером, были реальными организаторами этого преступления.

Тем временем плотник по фамилии Эльзер был арестован при попытке скрыться через швейцарскую границу. Косвенные улики против него были очень вескими, и наконец он признался. Он вмонтировал взрывной механизм в один из деревянных столбов пивной. Механизм состоял из хитроумно работавшего будильника, который мог идти три дня и взорвать заряд в любой заданный момент этого отрезка времени. Эльзер утверждал, что изначально он совершал свои действия полностью по своей инициативе, но позднее ему стали помогать еще два человека и пообещали ему потом предоставить убежище за границей. Однако он настаивал, что ему неизвестны личности ни одного из них.

Я считал возможным, что организация Отто Штрассера «Черный фронт» могла иметь отношение к этому делу, а также в него могла быть замешана и английская разведка. Но связывать Беста и Стивенса с покушением на Гитлера в пивной казалось мне смехотворным. Тем не менее именно это и было на уме у Гитлера. Он объявил прессе, что Эльзер и офицеры британской разведки предстанут перед судом вместе. В высших кругах ходили разговоры о большом публичном судебном процессе с аккомпанементом пропагандистской машины на благо немецкого народа. Я пытался придумать наилучший способ предотвратить это безумие.

Тем временем Гитлер беспрестанно давал все новые указания. Они настолько усложнили нашу работу, что зачастую мы готовы были рвать на себе волосы. Например, он хотел, чтобы в течение двадцати четырех часов был составлен список имен всех немецких эмигрантов в Голландии, которых абвер (военная разведка) подозревал в поддержании отношений с британской разведкой, и так далее.