Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Первый пункт Гейдриха насчет наблюдения было крайне трудно осуществить. Наши агенты в Японии были очень молоды и в основном неопытны. Я не мог давать им письменные указания, поэтому я медлил с какими-либо действиями — что было, безусловно, беспечно с моей стороны — до тех пор, пока Зорге уже не начал работать на нас.

Как предложил Гейдрих, я рассказал о Зорге в беседе с Янке, но он уклонился от этой темы, сделав вид, что ему ничего о нем не известно. (Я знал от фон Ритгена, что это не так, но не стал форсировать события.)

Я также поговорил о Зорге с главным инспектором Майзингером накануне его отъезда в Японию. Майзингер был одним из самых отвратительных людей среди головорезов Гейдриха, который исполнял его самые гнусные приказы. Он сыграл зловещую роль в событиях 30 июня 1934 г., а также в деле генералов фон Бломберга и Фрича. Особый департамент по вопросам «еврейского имущества», который обретал все большую значимость после 1938 г., также находился под руководством Майзингера. С виду он был близким другом начальника гестапо Мюллера; они оба начинали свою карьеру в баварской полиции. Однако втайне он был величайшим врагом Мюллера и лишь ждал случая, чтобы занять его место.

Это был устрашающего вида человек с крупной лысой головой и невероятно уродливым лицом. Однако, как и многие люди такого типа, он обладал напористостью, энергией, беспринципностью и умом. Он всегда раболепствовал передо мной и обращался ко мне официально вежливо, полностью называя мою должность. Но однажды он решил, что перехитрил меня. Я был в неловком положении, ошибочно стремясь защитить человека, который оказался виновным, и Майзингер немедленно пригрозил донести на меня Гейдриху. Я защищался своими средствами, а затем дождался, когда ситуация созреет, и постепенно запутал его в свои сети. Я получил огромное количество материала на Майзингера из Варшавы и собрал внушительное досье, доказывавшее, что он невероятно жестокий и развратный человек, практически за гранью человечности. Я передал эти материалы Мюллеру, сказав ему, что наткнулся на них в ходе своей разведывательной работы. Началось скрупулезное расследование, которое выявило такие зверства, что Гиммлер приказал отдать Майзингера под трибунал и немедленно расстрелять. Но на этом этапе в дело вмешался Гейдрих: Майзингер знал слишком много, и Гейдриху удалось предотвратить судебное разбирательство и тем самым спасти его, хотя и по сей день я не знаю, как это было сделано.

Чтобы убрать Майзингера с дороги, было принято неудачное решение отправить его в Токио в качестве полицейского атташе. Его единственным качеством, делавшим его пригодным для этой должности, была способность выпивать невероятное количество саке и выкуривать одну за другой двадцать импортных сигар, ведя при этом бодрую беседу. Однако следует признать, что благодаря своему большому опыту работы в полиции он очень многое знал о методах работы Коминтерна. С 1933 г. он был правой рукой Мюллера и способствовал уничтожению различных подпольных организаций Коммунистической партии Германии. Он также многое знал о большом количестве людей и взаимоотношениях в этой международной организации.

Так как теперь он должен был возглавить наших представителей полиции в Токио, я должен был обсудить с ним до его отъезда дело Рихарда Зорге. Он пообещал провести полное расследование и регулярно информировать нас по телефону. И он делал это — при этом обычно разговаривал с Мюллером; однако они говорили с таким сильным баварским акцентом, что я никогда не мог понять их. Это действительно был очень эффективный прием кодирования. Насколько я помню, сообщения Майзингера о Зорге всегда были благоприятными для него. Он говорил, что Зорге явно был persona grata в посольстве Германии и имел очень хорошие связи в правительстве Японии.

На какое-то время я успокоился, особенно потому, что материал, который Зорге присылал фон Ритгену, оказывался очень полезным и носил такой характер, что он просто не мог быть обманом. Но весной 1941 г. я испытал первое потрясение. В Берлин приехала с визитом делегация японских полицейских, и в ходе наших бесед их руководитель спросил меня, устанавливает ли Майзингер наружное наблюдение за некоторыми гражданами Германии в Токио. Я ответил отрицательно, но японцы сказали далее мимоходом, что если бы это было нужно, то Майзингеру было бы выгодно работать с японской полицией, которая могла бы оказывать ему огромную помощь.

Позднее Майзингер, разумеется, отрицал, что он когда-либо хоть слово говорил о Зорге представителям службы безопасности Японии. Но было ясно, что он сработал неуклюже и привлек внимание японской полиции к Зорге, тем самым усилив подозрения на его счет, которые у них уже, возможно, имелись.