Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

Русские были очень щедрыми в вопросах денег, но любая ошибка или пренебрежение долгом наказывались без всякой жалости. Они были очень скрупулезны в вопросах мер безопасности и предосторожности, и подозревать было главным принципом их работы. Мария допустила маленькую ошибку с их продовольственными карточками, и они несколько часов допрашивали ее по этому поводу. Для Вильгельма было загадкой, как они ухитряются узнавать о таких мелочах, и всегда чувствовал себя так, будто за ним следят.

Деньги на покупку гостиницы должны были быть доставлены через две недели, но они не знали, как или от кого они должны получить их. Они не должны были ни ходить, ни звонить ни в какие советские учреждения, что бы ни случилось, и не должны были вступать в контакты с немецкими коммунистами; напротив, они должны были вступить в местную организацию НСДАП, присоединиться к движению «Зимняя помощь» и отряду гражданской обороны.

Когда Вильгельм закончил говорить, я сказал ему: «Я не могу понять, как ты оказался замешан во всем этом, но я хотел бы помочь тебе. Однако не совсем понимаю, как это можно сделать. У тебя не очень-то сильный характер, и эта женщина явно держит тебя под своим каблуком. Кроме того, русские очень пристально следят за тобой. Если они узнают, что ты работаешь на меня, то у тебя немного шансов. Так уже случалось. Мы найдем твое тело в разбитом автомобиле. Русские — специалисты по части дорожных аварий. В немецком суде тебе было бы ничуть не хуже».

К этому времени на его лбу уже блестели капли пота. Я решил, что могу позволить себе быть помягче.

«Ну хорошо, — сказал я, — я сделаю все, что смогу, если ты постараешься для меня. Нет смысла жалеть себя, а жалеть двоих других еще бесполезнее. Я собираюсь дать тебе шанс поработать на нас и спасти свою шкуру. Таково мое предложение, и оно вполне реальное».

Я дал ему обдумать его несколько минут, а затем протянул ему руку. Он схватил ее и согласился на сделку. Игра началась.

Сначала мы обсудили, как он может уехать незамеченным, а также объяснить своему брату и невестке три часа, которые он провел со мной. Я предупредил его, что они не должны заметить ни малейшей перемены в его поведении, и все должно идти, как раньше, и мы договорились о способе связи на будущее, чтобы он мог делать свои донесения и получать указания, не привлекая их внимания.

Я знал, что сильно рискую, и поэтому не торопился и еще раз спокойно и тщательно прошел с ним по всем деталям. Наконец я сказал, чтобы как можно больше укрепить его дух: «Если в какой-то момент ты почувствуешь, что ты теряешь самообладание и не можешь и дальше выполнять задание, приди и скажи мне и попроси моей защиты. Это не повлияет на мое обещание тебе, если только, разумеется, ты не попытаешься обмануть меня».

В качестве дополнительной гарантии и для его собственной защиты я приказал установить за ним постоянное наблюдение, а тех, кто вел наблюдение за Марией и его братом, я на время отозвал.

Через четыре дня Вильгельм доложил, что Мария получила отпечатанное на машинке на белой бумаге письмо без подписи. В нем содержался приказ поехать на следующий день одной в Лейпциг и указывалось время отправления поезда, которым она должна была ехать. В Лейпциге ей были отведены два часа на обед; название и адрес ресторана, где она должна была сделать это, также были указаны.

Во второй половине дня она должна была посетить Völkerschlachdenkmal (памятник Битвы народов в Лейпциге). Там она должна была тщательно осмотреть стену рядом с главным входом и в третьем контрфорсе справа от входа найти трещину, а в ней — небольшой пакет, обернутый в старую газету. Она должна была забрать этот пакет лишь с наступлением сумерек, когда посетители и смотритель мемориала уйдут, — и это надо было сделать незаметно. Найдя пакет, она должна была вернуться пешком, прогуливаясь не меньше часа, и только по истечении этого времени она должна была взять такси или продолжить путь другим способом. Дальнейшие инструкции она должна была найти в пакете. Что бы ни случилось, она должна была вернуться в Берлин в тот же вечер. Очевидно, эти подробные инструкции были даны ей для того, чтобы можно было все время следить за ее перемещениями.

Я отправил двух наших людей в Лейпциг для организации тщательной и всеохватной слежки. В ночь перед приездом Марии щель в стене мемориала была осмотрена, а пакет обнаружен и оставлен на своем месте.

Слежка за передвижениями Марии на следующий день не принесла никаких удивительных результатов; очевидно, наружное наблюдение русские вели только в поезде и в ресторане. Мария выполняла свое задание очень умело и вернулась в свою квартиру в Берлине безо всяких инцидентов.