Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки

«Это уголовный инспектор Вернер. Я следовал за Марией в машине № 3 до вокзала Бельвю. Мы остановились у вокзала в пятидесяти ярдах позади ее такси. Она вышла из него очень быстро — вероятно, заплатила за проезд по пути — и села в темный лимузин, который медленно проезжал мимо. С виду это был „форд“, но номер мы не смогли разобрать. Правда, нам удалось проследить за ним до гоночной трассы АФУС, а оттуда до Ванзее. Машина проехала по мосту через Ванзее, а затем поехала с такой скоростью, что через шесть километров мы отстали от нее. Они свернули с главной улицы в сторону Гатова, и мы совершенно потеряли их из виду. Мы подождали еще около трех часов на тот случай, если они вернулись бы, а затем возвратились к ее дому. Мария вернулась домой пешком около десяти минут назад».

«Вам не повезло, — сказал я. — В следующий раз берите машину с более мощным двигателем». Это дело начало уже раздражать меня особенно потому, что мне срочно нужны были люди для выполнения другой работы.

В ту ночь я не смог найти решения, но на следующее утро по дороге на работу мне пришла в голову идея: а что, если разделить эту троицу? Самым слабым звеном в этой цепи явно был младший брат Вильгельм Оберрайтер. Нужно ли придумывать какую-то историю с участием R-17, чтобы сломать его? Если я пообещаю ему счастливую жизнь за границей вместе с ней, не будет ли этого достаточно, чтобы противодействовать влиянию двух других членов семьи и преодолеть его страх перед его русским работодателем?

Я позвал своего специалиста и велел ему привести Вильгельма ко мне на допрос так, чтобы двое других его подельников не знали об этом.

Случай подвернулся на следующий день. К тому месту, где на улице стоял Вильгельм, подъехала машина, в которой сидели мои люди, и водитель, притворившись глухим, спросил, как проехать по такому-то адресу. Затем человек, сидевший сзади, открыл дверь машины и извинился за своего водителя. Он попросил Вильгельма говорить чуть громче, и, когда тот сунул голову в машину, чтобы сделать это, машина дернулась и отъехала вместе с Вильгельмом на заднем сиденье.

С первого взгляда я понял, что нервы у Вильгельма сдали, и решил, что не буду использовать R-17. Сначала я оставил его стоять и специально разговаривал с ним грубо. «Ну, предатель Германии, что скажешь в свое оправдание? Если скажешь мне всю правду, то, возможно, я проявлю милосердие. А если солжешь хоть в какой-нибудь мелочи, то тогда — ну, ты прекрасно знаешь, что тебе как шпиону в военное время грозит смерть через четыре дня».

Он начал горько плакать и сказал, что во всем виновата Мария, это она навлекла на них всех несчастье. Она уже работала на русскую разведку еще до того, как вышла замуж за его брата, она роковая женщина и т. д. и т. п. И так продолжалось около получаса. Я его не перебивал, а просто дал ему возможность говорить.

В русской разведке были особенно высокого мнения о Марии и доверили ей очень важное задание. Ее муж — брат Вильгельма был полностью у нее под каблуком и делал все, что она хотела. Сам он начал активно работать с ними только после их приезда в Германию. Он делал не одну попытку порвать с ними, но Марии всегда удавалось удержать его: здесь он признал свою собственную вину по отношению к своей невестке и в этой связи назвал имя R-17. Он сказал, что выполнял приказы русской разведки с такой же готовностью, как и другие, и в конце концов выболтал все, что знал, подробно изложив несколько очень важных деталей. И хотя он от страха говорил почти бессвязно, к концу он немного успокоился.

Смена имени — и на это согласились в русской разведке — была идеей Марии отчасти как защитная мера против R-17. Их задание состояло в том, чтобы купить в Берлине гостиницу, которая на самом деле будет работать как разведцентр, где можно было бы принимать сообщения и давать какие-то предварительные оценки полученных документов. Большая часть работы должна была охватывать военные вопросы. Русские планировали ввести в число служащих этого заведения по крайней мере четверых или пятерых своих офицеров.

Сам Вильгельм должен был прослушать в Берлине десятичасовой технический курс обучения, касавшийся проявки пленок, невидимых чернил и других вещей. Мария должна была заниматься организационными вопросами и поддержанием работы связных, так как эта гостиница должна была служить их базой и местом встреч для агентов, прибывающих из России. Ее муж должен был отвечать за управление гостиницей и выступать в роли ее официального владельца, а Вильгельм и Мария — в роли его служащих. Русские разработали этот план, потому что боялись, что их официальные учреждения попадут под слишком пристальное внимание немцев, а они планировали увеличить размах своей работы и ковать новые кадры для Коммунистической партии Германии.

Мария прекрасно говорила по-русски и была верным приверженцем советских идеалов. Вильгельм сказал, что она настолько фанатична, что, если он или его брат станут предателями их дела, она не остановится ни перед чем, чтобы добиться их наказания русскими.