Развеянные чары

Грустно, что колдунам-чародеям
    больше неведом страх:
Двор издает указ за указом,
    но нету на них управы.
Город Бэйчжоу ты захватил,
    владеешь им не по праву,
Ты загубил множество жизней,
    погряз в ужасных грехах,
        заслужил недобрую славу
Чтобы себе одному угодить,
    своему жестокому нраву,
Войско на гибель отправил – оно
    врагами разгромлено в прах.
Нас заставил идти в поход,
    участвовать в битве кровавой,
Мы уже очень-очень давно
    не бывали в родных краях.

Часто в ночной дозор

    ходить приходится мне,
Больше всех караульным
    достается всегда на войне:
Ночь напролет
Нас ветер сечет,
Шагаем без устали взад и вперед,
Нас мочит роса,
Когда мы на часах.
Только звенят колокольцы во тьме
    да наши слышны голоса.
Вечно терпим страданья и муки,
    в сердце скрывая досаду,
Доброго слова не слышим вовек,
    нет надежд на награду.
Тяжка судьбина моя,
Живу, печаль затая.
Позволить, чтоб в жизни мучился я,
Способен был только Янь-ван жестокий,
    ужасный владыка ада,
Но простым солдатом сделать меня
    для чего ему было надо?!

Если победа одержана в битве,

    награды солдат не дождется,
Почести и награды –
    это удел полководца,
Верным помощникам тоже
    кое-что достается.
А тот, кто с врагом сражался,
    иного в жизни достоин
Должен он после боя
    молча сносить побои.
Наша солдатская доля
Хуже тяжкой неволи.

Если судьба тебе уготовила

    простое солдатское званье,
Должен ты, подобно Чжан Ляну[195]
    миру явить дарованье,
Должен талантом быть равен Хань Синю[196]
    привлечь государя вниманье,
Иначе не жди в чинах повышений,
    погибнет твое призванье.

Странно, что Вэнь и Цао повсюду

    усмирителями прослыли,
Слава о них гремит по стране,
    все дивятся их силе.
А скольких жестоких мятежников
    усмирили они до сих нор?
Скольким вынесли приговор?
У стен городка размером с ладонь,
    как вросшие в землю, застыли,
Колдунов к себе пригласили –
    гадают, когда воцарится мир,
        когда прекратится раздор.
Горе! Позор!

Я всего лишь солдат рядовой,

    но я достаточно смел,
Лучше начальников смыслю в делах,
    ошибки б исправить сумел,
Только вот власти нет у меня –
    в жизни не преуспел.
План превосходный лелею давно,
Но трону его доложить все равно
    я б не посмел.
Горе одно!

Если бы мне, как Сяо Хэ[197]

,    пред алтарем
        звание дали бы наконец,
Храбро и преданно, ночью и днем
    нес бы службу боец,
Понял бы тотчас наш государь,
    каков я собой удалец!

Когда пение окончилось, Вэнь Яньбо потихоньку возвратился в шатер и приказал телохранителю:

– Позови ко мне воина, который только что отбивал стражу.

Воина вызвали, и, когда тот вошел в шатер, Вэнь Яньбо сказал:

– Я слышал твою песню. Когда ты в ней упоминал о мудрости Чжан Ляна и талантах Хань Синя, то, верно, имел в виду себя?

Воин упал на колени, ударил челом и взмолился:

– Пощадите, господин! Я говорил глупости!