Развеянные чары

Минуло полгода, а от Мэйэр не было никаких известий. Даосом Цзя овладели сомнения: «А может, она вообще не вернется? Если бы хотела – давно была бы здесь. Да и Хромой ей не чужой – брат все-таки. Нет, здесь что-то не так!»

Несколько раз даос Цзя обращался к гадателям: девушка вернется, предсказывали одни; не стоит ждать, утверждали другие. От этих противоречивых предсказаний даос то бурно ликовал, то впадал в уныние, так что, глядя на него, другие монахи и легкомысленные послушники только посмеивались.

Надо заметить, что обычно неудачная любовь бывает двух видов. Пример первый: талантливый юноша и красивая девушка, полюбив друг друга, обмениваются письмами и назначают срок свадьбы; но тут на их пути возникает препятствие. Свадьба расстраивается. И молодым остается лишь мечтать друг о друге, глядя на цветы да тоскуя при луне. Такая любовь называется взаимной, но безнадежной.

Пример второй: юноша полюбил девушку, а та к нему равнодушна; или же, наоборот, девушка по уши влюблена в юношу, а он взирает на нее холодными очами. В этом случае влюбленному остается лишь понапрасну вздыхать да клясть судьбу. Подобная любовь называется односторонней и безнадежной. Именно такая любовь обрушилась на даоса Цзя.

Воспылав безнадежной любовью к Мэйэр, он забросил все свои дела: ходил – как во сне, спал – будто во хмелю, даже перестал молиться, читать сутры и появляться на молебствиях покровителю храма Гуань-ди, которые устраивались первого и пятнадцатого числа каждого месяца.

Через год даос Цзя похудел, осунулся, лицо его пожелтело, в костях появилась ломота. Прослышав о недуге племянника, его тетка, настоятельница монастыря Чистоты и праведности, решила навестить племянника, а для ухода за больным захватила с собой самую уродливую послушницу. Однако тетка, узнав о том, что даос Цзя, чья душа сгорала от страсти, стал заигрывать даже с нею, крепко отругала племянника и поклялась, что больше не переступит порог этого храма.

Здесь мы оставим безумного даоса, а сами продолжим наше повествование о Хромом. Первое время даос Цзя был с ним очень любезен и заботлив – угощал, потчевал вином, но потом охладел и передал его заботам даоса Косого. Последний же, думавший прежде всего о себе, частенько оставлял Хромого голодным или вынуждал довольствоваться объедками. День ото дня его положение становилось все более и более скверным, и молодой лис стал невольно беседовать в мыслях с матерью. «Матушка, прошло уже больше года, как ты покинула меня. Неужели тебе до сих пор приходится скитаться? В монастыре я живу впроголодь, и что дальше делать – не знаю. Эх, будь у меня здоровые ноги – давно бы покинул храм. Поистине, не цветут цветы сто дней, и не длится тысячу дней человеческое счастье! Поверь мне, матушка, обладай я твердой решимостью стать даосом – я бы не роптал!»

Однако оставим на время ропщущего Хромого и вернемся к Ян Сину, который, нарядившись на следующее утро казенным курьером, отправился в далекий путь.

Добравшись до храма князя Гуаня, Ян Син остановился и попросил пить. Увидев казенного курьера, даос Косой не посмел отказать ему – быстро налил чашку отвара и послал Хромого отнести приезжему. Принимая питье из рук Хромого, Ян Син сразу догадался, кто перед ним, – ведь в жизни хромые люди встречаются не так уж часто.

– Господин чиновник, позвольте узнать, откуда вы? – почтительно кланяясь, осведомился Хромой.

– Из Хуачжоу, приехал с поручением, – отвечал Ян Син, принимая чашку с отваром.

– Простите, что не подал вам чаю! – извинился Хромой. – В здешних краях чай – большая редкость.

– Мне все равно – лишь бы утолить жажду, – поблагодарил Ян Син и встал.

Хромой пошел проводить его за ворота храма, как вдруг, пройдя несколько шагов, Ян Син спросил:

– Наставник, ваша фамилия случайно не Цзо?

– Цзо, – отвечал Хромой.

– Тогда пройдемте еще немного – мне надо с вами поговорить.

Когда они отошли от храма шагов на сто, Ян Син промолвил:

– Меня прислал сюда инспектор Ян из уезда Хуаинь, что в округе Хуачжоу. Святая тетушка шлет вам письмо и велит не мешкая приехать к ней вместе со мной.

Он протянул Хромому запечатанное письмо. Когда тот его вскрыл, в нем оказались всего четыре стихотворные строки:

Я в Хуаине,
          в доме Яна живу,
Без колебаний
          мудрецом его назову;
Вместе постигнем
          даосизма священную суть,
Отринув сомнения,
          смело пустимся в путь.

Узнав почерк матери, Хромой обрадовался и хотел было вернуться в храм забрать вещи, но Ян Син удержал его:

– Не стоит этого делать! Если вам что-нибудь потребуется – скажите мне. Не сумеем приобрести в пути – получите на месте.

– Но я же хромой, – напомнил молодой лис. – Разве я за вами поспею?

– Потерпите немного! – уговаривал его Ян Син. – Доберемся до Цзяньмыньшаня, там найдем мула, и ходить больше не придется!

– Раз так, идем, – согласился Хромой. – Но только побыстрее, не то братия узнает и не отпустит.