Развилка

Официально отдел «Контроль» подчиняется Петру Николаевичу Краснову, но Иванов и Тихоновский, которые по-прежнему оставались моими начальниками, вели себя достаточно независимо. При этом они неоднократно подчеркивали, что над нами СВР — Союз Возрождения России. Что же это за Союз такой, таинственный и очень влиятельный? Я долго ломал над этим голову, пытался сложить кусочки мозаики и в итоге решил, что СВР очень мощная организация монархистов. Почему? Во-первых, Петр Николаевич Краснов и другие атаманы не потерпели бы рядом с собой чужаков, которые ведут собственную игру. А чужаки в данном случае практически все белогвардейские генералы, представители не казачьих эмигрантских организаций и офицеры РОА. Другое дело монархисты — большинство старых казаков испытывали ностальгию по тем временам, когда в Москве сидел царь. Ну и, во-вторых, я отслеживал реакцию своих начальников на те или иные события. И когда речь заходила о членах семьи Романовых, великом князе Владимире Кирилловиче и возможности возродить монархию, они заметно оживлялись.

Не факт, что я прав. Совсем не факт. Но пока все, что вокруг происходило, подтверждало мои выводы. Я казак, боевик и командир отдельной группы, проживаю на территории Доно-Кавказского Союза, который пока никто кроме немцев и их союзников не признал, и служу имперцам-монархистам. Однако меня это не волновало. Империя это не плохо, хотя вести какую-то тайную игру, точнее, быть инструментом в ней, не хотелось. Но кого интересует мое мнение? По большому счету, никого. Я это прекрасно понимал и делал, что должен.

А теперь о боевой группы «Контроля». Вместе со мной в ней тринадцать человек: Сахно и Сотников, а так же казаки, которых мы знали. Как правило, все они успели повоевать, средний возраст двадцать шесть лет, донцы, кубанцы и пара терцев. На вооружении пистолеты ТТ, автоматы ППД и пара ручных пулеметов Дегтярева. База в частном доме невдалеке от Атаманского дворца, где сейчас заседает правительство Доно-Кавказского Союза. Жалованье в немецких рейхсмарках, что очень неплохо, поскольку в РОА использовались более дешевые оккупационные марки. И знали о нашем существовании немногие. Разумеется, Иванов и Тихоновский, которые часто сопровождали высших чинов ДКС в поездках, Краснов-старший и Краснов-средний, а так же командир Атаманской конвойной сотни войсковой старшина Константинов и комендант Новочеркасска генерал-майор Седых. Тренировочный лагерь на левом берегу Дона, кстати, всего в пяти километрах от базы отряда «Фалширм», который до сих пор бродит по тылам большевиков. Боевых задач пока нет. Однако сегодня все должно измениться и нам придется поработать…

Прерывая мои размышления, Анна сонно повела плечиками и открыла глаза. Я продолжал на нее смотреть и она, заметив это, лучезарно улыбнулась и сказала:

— Доброе утро, милый.

— Доброе утро, дорогая, — отозвался я.

— Давно ты за мной наблюдаешь?

— Не очень, минут десять.

— Сколько сейчас времени?

— Почти семь.

— Пора вставать.

— Да, — согласился я с ней и поцеловал девушку в губы.

Мы покинули постель и спустя час, позавтракав, покинули съемную квартиру. Анна была строгом деловом костюме, в легком полупальто и шляпке, вид очень интеллигентный и заметно, что в ней течет дворянская кровь. На мне немецкий офицерский мундир без знаков различия, поверх него перетянутая ремнями бекеша, на голове кубанка, а на ремне, разумеется, пистолет. Кинжал и шашку носил редко, только под черкеску.

Прежде, чем отправиться на базу, я проводил Анну. Сегодня в Новочеркасск прибывает французская делегация, и она понадобится. Понятно, что среди высшего казачьего генералитета и немногочисленного дворянства многие свободно владеют французским языком. Но необходимо соблюдать протокол и кто-то обязан вести стенограмму переговоров. Так что денек у Анны намечается не из легких.

Девушка предъявила пропуск казакам охранной сотни, которые оберегали правительство Доно-Кавказского Союза от врагов, и вошла в Атаманский дворец. Ну а я посмотрел на мрачное октябрьское небо и пошел по своим делам.

Личный состав группы был на месте, и я принял доклад дежурного, который оставался на базе ночью. Как обычно, без происшествий.

Я прислушался к шуму дождя, который забарабанил по жестяной крыше, удовлетворенно кивнул и заварил чай. После чего подсел к казакам, которые расположились вокруг печки и гутарили за жизнь. Только сделал первый глоток, как появился Тихоновский. Он был весел и на ходу стряхивал с папахи дождевые капли.

Пришлось встать, все-таки начальник прибыл, поприветствовать его и проводить в отдельную комнату.

— Готов послужить Родине, Андрей? — присаживаясь за стол, спросил Тихоновский.

— Всегда готов, — без особого энтузиазма ответил я и расположился напротив него.

— А личный состав как?

— Рвется в бой.

— Это хорошо.

— Ага, — согласился я и вопросительно кивнул: — Что за работа намечается?

— Придется уголовников подчистить.

— А полиция и жандармы уже не в счет?

— Они не справляются.

— Предлагаешь нам взять на себя поимку преступников?

— Нет. Предлагаю твоей группе их уничтожать.