Развилка (СИ)

Делать нечего. Я вызвал шофера и вместе с ним собрал кипы листов. Погрузил их в машину и отправился в Атаманский дворец. Все рядом. Но не тащить же стопки бумаг на себе? Приехали на место. Я позвал молодых казачат, которые помогали готовить здание к знаменательному событию, оперся на машину, и у меня закружилась голова. Вот так сюрприз. Неприятный.

Головокружение не проходило и пришлось показаться врачам, а они, с учетом того, что я уже получал серьезную контузию, настояли на временной госпитализации. Попытался отговориться, мол, перетерплю. Но пришлось остаться в госпитале. Даже немного обидно. Рядом вершится история, а я в стороне. Хотя... Может быть оно и к лучшему? Главное - здоровье. Если что-то серьезное, меня спишут в запас. И что потом делать? Чем заниматься? Я себя без воинского пути уже не мыслил. Поэтому лежал на койке, сохранял спокойствие, глотал таблетки и надеялся на лучшее.

40.

Новочеркасск. 16.09.1942.

Пятый день в госпитале. Мне стало гораздо легче, то ли отдых пошел на пользу, то ли таблетки сделали свое дело. Все в порядке, организм молодой и крепкий, иду на поправку. Но я изнывал от скуки. Постоянно один, кроме меня в офицерской палате никого. В госпитале временное затишье. Прогулки во дворе под запретом, а посетителей нет.

Вот такие дела. Настоящих друзей я себе так и не завел, единственный родственник далеко, а приятели, сослуживцы и боевые товарищи про меня забыли. Поэтому я продолжал валяться в палате, размышлял, и время от времени выходил в коридор, послушать свежие сводки. Совинформбюро, естественно, не транслировалось. Радиоточка выдавала только немецкие новости. И, если верить дикторам доктора Геббельса, Третий Рейх продолжает побеждать.

"Войска Роммеля переформированы в группу армий "Ближний Восток". Под его командованием немецкие, итальянские и турецкие дивизии, а так же несколько Арабских легионов. Танки бывшего Африканского корпуса, который стал танковой армией "Азия", преследуют разбитых англичан, индийцев, южноафриканцев, поляков и новозеландцев. Немецкие войска уже в Ираке и на Аравийском полуострове. Захвачены огромные трофеи и много пленных"...

"Турецкие войска и германские егеря, наконец-то, захватили Ереван. Но никак не могут взять Батуми, который стал главной базой советского Черноморского флота, и Тбилиси. Армяне, грузины, абхазы и остатки советских дивизий дерутся за каждый перевал и населенный пункт. Они сопротивляются и не сдаются в плен. Поэтому строить прогнозы относительно дальнейшего продвижения турок по Кавказу сложно"...

"Тем временем, пока турки запнулись, немецкие горные стрелки, казачьи подразделения и Северокавказский легион напирают на Красную армию с другой стороны. Пластуны полковника Кононова захватили Сухуми и ведут бои на подступах к Очемчири. Доблестные солдаты 4-й горнострелковой дивизии заняли Алагир и Орджоникидзе. Передовая группа альпийских стрелков совершила восхождение на Казбек и водрузила на его вершине германские знамена. Бригада генерала Шкуро ворвалась в Грозный, а батальон "Бергман" в Хасав-Юрт"...

"Передовые части 16-й моторизованной и 1-й казачьей кавалерийской дивизий, при поддержке Добровольческого Калмыцкого корпуса, который активно набирает бойцов и разрастается по ходу движения, подошли к Астрахани. Сопротивление советских войск незначительно"...

"В Сталинграде продолжаются уличные бои"...

"На Московском направлении без изменений"...

"На подступах к Ленинграду перестрелки и артиллерийские обстрелы"...

Война шла своим чередом. Однако я обратил внимание на то, что если сражения на Ближнем Востоке и Кавказе освещались более-менее подробно, про Москву и Сталинград сведений практически нет. Странно. Обычно именно об этом доктор Геббельс и его дикторы талдычили больше всего. Москва и Сталинград. Сталинград и снова Москва. А тут как отрезало. Будь у меня доступ к Совинформюро, я мог бы послушать новости с другой стороны и сравнить, кто и что говорит. Но чего не было, того не было.

Тяжело вздохнув, я в очередной раз вернулся в палату. Прилег и услышал в коридоре неразборчивый шум. Кто-то на ходу разговаривал и вскоре я узнал голос Тихоновского. Наконец-то, начальник решил меня навестить.

В дверь палаты постучали и я сказал:

- Заходи, Андрей Иваныч.

В помещении появился Тихоновский и он был при полном параде. В черкеске, на поясе кинжал и кобура с пистолетом, в левой руке кубанка, а в правой небольшая сумка с фруктами.

- Здорово ли живешь, Андрей? - есаул вопросительно кивнул.

- Слава Богу, Иваныч. Проходи.

За спиной Тихоновского появилась молоденькая медсестра Ниночка Астапова, которая попыталась возразить:

- К пациенту нельзя, господин офицер. Врач запретил.

- А он где сейчас? - Тихоновский посмотрел на нее.

- Отсыпается после ночной операции.

- Вот и пусть отдыхает, не станем его тревожить. Хорошо, красавица?

Есаул протянул девушке крупное красное яблоко и она, смирившись, взяла его и отступила:

- Только не долго.

- Договорились.

Медсестра ушла. Тихоновский присел на стул рядом с койкой и задал основной для себя вопрос:

- Когда вернешься в строй?