Развилка (СИ)

Краткая передышка. Рядом никого не было и командующий группы армий "Центр" генерал-полковник Мориц Альбрехт Франц-Фридрих Федор фон Бок, расположившись в старинном кресле, которое солдаты привезли из какого-то советского учреждения, смотрел на карту Москвы и размышлял.

Шел пятый месяц войны. Адольфа Гитлера, вождя нации и главного идеолога Германии, чье имя для фанатичных членов НСДПА стало святым, давно уже нет в живых. Его порванный в клочья труп с почестями захоронили в Берлине. Вместо него Мартин Борман, который больше озабочен внутриполитической борьбой, чем положением дел на фронте. Профессиональные военные, наконец-то, получили свободу действий. Им не мешали, и они добились превосходных результатов, которые, тем не менее, многих не устраивали. Часть политиков резко критиковала командующих, среди которых был Федор фон Бок. Однако военные отмалчивались и продолжали делать свое дело. Пусть перед политиками оправдывается начальник Генштаба Франц Гальдер, а им некогда.

Плохие дороги выводили из строя автомобили. Пыль и грязь быстро изнашивали моторы. Не хватало горючего и запчастей. Промышленность не справлялась с заказами военных. Снабжение отставало от нужд армии. Колея советских железных дорог была шире европейских стандартов. Проклятые советские партизаны и диверсионные группы парашютистов взрывали мосты, совершали нападения на автоколонны и пускали под откос железнодорожные эшелоны. Осколки разбитых и окруженных красных армий продолжали сражаться. Фанатизм некоторых русских солдат, в частности молодых комсомольцев, зашкаливал и поражал воображение европейцев. Потери среди немецких солдат, особенно безвозвратные, оказались гораздо больше запланированных. А скоро наступят холода, придет русская зима, которую немецкая армия встретит с нехваткой теплого обмундирования, лекарств и горюче-смазочных материалов.

В общем, проблем, которые препятствовали победе германского оружия, хватало. Однако, несмотря на многочисленные трудности, наступление всех трех групп армий продолжались.

Летом на совещании в Борисове направлением главного удара была выбрана старая русская столица Москва. Следовательно, именно группа армий "Центр" должна получать большую часть резервов и сил. Это логично и для начала группа армий "Север", которая наступала на Ленинград, передала под командование фон Бока 39-й танковый корпус генерала Рудольфа Шмидта и 16-ю армию. После чего группа армий "Центр" перешла в решительное наступление.

Стремительным ударом усиленный дополнительными моторизованными соединениями 39-й танковый корпус прорвал оборону советских войск и вышел на трассу Москва-Ленинград, передал захваченные позиции пехотным дивизиям и повернул на юго-восток. Одновременно с этим 3-я танковая группа (армия) Гота ударила на Ржев, захватила его и, разделившись, взяла в кольцо несколько советских армий, а 2-я танковая группа (армия) Гудериана двинулась на Брянск и Калугу. Бронированные кулаки Вермахта не подвели фон Бока. Поддержанные авиацией "ролики" Гота и Гудериана катились на восток, а 4-я, 9-я и 16-я армия двигались за ними следом, давили сопротивление попавших в окружение советских войск, брали под контроль территорию и занимали новые города.

Красная армия терпела одно поражение за другим. Несмотря на беспримерный героизм красноармейцев, вооруженные силы СССР отступали и в окружение попадали даже не корпуса, а целые армии. Они оказались не готовы к большой войне и на это имелись объективные причины. Во время кадровых чисток офицерского состава РККА потеряла немало достойных офицеров с боевым опытом. Часть из них, действительно, могла устроить против "вождя народов" заговор и их следовало устранить. Но таких было немного, и часто страдали невиновные люди. Но даже не это главное. Дело в другом. А именно в психологическом моменте. Запуганный сотрудниками НКВД командный состав Красной армии начал бояться проявлять инициативу. Она стала предвестником беды, и это сказывалось на всем. Лишенный возможности проявлять себя командир превратился в винтик огромной военной машины и опасался высказывать собственное мнение. Для многих советских генералов оказалось проще бросить в пекло механизированный корпус и погубить его, чем вступить в спор с сотрудником НКВД, политруком или представителем Ставки. Отсюда неповоротливость. Отсюда огромнейшие потери. Отсюда перебежчики. Отсюда поражения сорок первого года. Отсюда потеря веры в своего лидера.

Конечно же, Сталин все понимал. Вождь страны Советов не был глупым человеком, раз смог столько лет удерживаться на вершине властной пирамиды, создать огромную армию и провести модернизацию промышленности. Но отыграть ситуацию он не мог. По крайней мере, не сразу, не в один момент. На пересмотр собственной политики ему требовалось время, а как раз его-то немцы товарищу Сталину и не давали. Они наносили один удар за другим, и Ставка Верховного Главнокомандующего, пытаясь задержать наступление противника, кидала навстречу захватчикам слабо обученные армии, корпуса, дивизии и бригады.