Развилка (СИ)

Бывший советский военлет Мальцев приехал в Новочеркасск утром следующего дня и его сопровождал подтянутый молодцеватый полковник РОА Игорь Константинович Сахаров. С Мальцевым все понятно - его интересовали трофейные самолеты, которые находились на Ростовском аэродроме. Предварительная договоренность с германским командованием имелась, но перед посещением аэродрома предстояло заехать в Ростовскую комендатуру и завизировать пропуска. Машина готова, я тоже и после завтрака, погрузившись в "эмку", мы направились в сторону областного центра.

В дороге урядник Семенов молчал. Я к его ворчанию привык, а вот гости нет. Поэтому пришлось его дополнительно проинструктировать. Пусть держит рот на замке, мне так спокойней.

Я тоже не болтал. Мое дело маленькое - сопровождать и охранять важных персон. Поэтому был начеку, не расслаблялся, и держал на коленях немецкий МР-38. Патрон в стволе. На боку пистолет, советский ТТ. В кармане пара запасных магазинов. Под сиденьем сумка с несколькими гранатами. Пока все спокойно, но в Ростове, по слухам, участились нападения на казаков и немецких офицеров. Причем каждый раз на месте преступления оставались какие-то улики, которые указывали на причастность к преступлению военнослужащих Вермахта или казаков. Наверняка, это провокация. Но нервозность в отношениях с союзниками появилась, и пару раз происходили стычки между рядовыми чинами. Они и раньше случались, и на это не обращали внимания, а теперь каждый случай разбирался целой комиссией.

В общем, надо смотреть по сторонам и быть готовым к неприятным сюрпризам. Однако на дороге чисто, препон нет, движение автомашин среднее. И, прислушиваясь к беседе Мальцева и Сахарова, которые обсуждали тактико-технические характеристики советских самолетов, я вспоминал, что рассказывал о полковнике Тихоновский.

Игорь Константинович Сахаров потомственный военный из семьи генерала-белоэмигранта. Его отец Константин Вячеславович в период Гражданской войны был главнокомандующим армиями Восточного фронта. После поражения эмигрировал в Германию и занялся воспитанием детей. Игорь характеризовался как истинный русский офицер, резкий, быстрый, храбрый и грамотный. Служил в армиях Аргентины, Уругвая и Китая. Воевал против коммунистов в Испании и был произведен в лейтенанты, по слухам, лично Франсиско Франко. Имел боевые награды. А когда гражданская война в Испании закончилась, он вернулся в Берлин. Приближалась война Германии с СССР и генерал Сахаров, чувствуя это и находясь на смертном одре, благословил сына на борьбу с большевиками, наградил его своими орденами и присвоил чин полковника. Очень странная история. Как это возможно, чтобы отставной генерал присвоил чин сыну и отдал ему награды? Никогда о подобном не слышал. Однако немцы чин Сахарова признали, а вслед за ними и белоэмигранты. За спиной, конечно, шептались, но в глаза полковнику Сахарову никто претензий не высказывал. Да и не до того было. Началась война, и полковник сразу оказался под крылом Абвера. Стал заместителем командира абвергруппы и принимал участие в боевых операциях РННА - Русской национальной народной армии против партизан и советских диверсантов. Но не так давно эту структуру влили в РОА, и он получил назначение на должность командира 1-го гвардейского пехотного батальона. Пока это соединение только на бумаге. Когда начнется формирование русской гвардии, неизвестно, и полковник путешествует. Как мне кажется, выполняет задание Союза Возрождения России. Почему я так решил? Да потому, что он знаком с Тихоновским, который оказывал ему содействие, и сопровождал Мальцева. Думаю, чтобы сделать правильный вывод этого достаточно.

- К Аксайской подъезжаем, - прерывая мои размышления, сказал Семенов и добавил: - Немцы новый временный блокпост поставили, три дня назад его не было. Вон он, впереди.

Действительно, скоро Аксайская, а за ней Ростов. Основной немецкий блокпост на въезде в станицу. Но иногда они выставляли на дорогах временные, чтобы водители не лихачили и не брали левых грузов. И один из них появился в ста метрах перед нами. Ничего необычного, два мотоцикла с колясками и жандармы, крупные мужики в потной униформе с оранжевыми нашивками и приметными металлическими бляхами на груди.

Один из жандармов находился в стороне. Он махнул жезлом, и я покосился на Семенова, который в подобных случаях всегда шипел: "Немчура проклятая, мало я вас при царе-батюшке пострелял". Однако в этот раз он промолчал, поморщился и остановился.

Я вышел первым. Все в порядке. Справа небольшая роща и за ней степь. А слева дорога, по которой едут три грузовика с румынскими солдатами, и дальше снова степь.