Развиртуализация. Часть первая

Волосы шевелились на голове Кутялкина. То, из чего он состоял, расползалось по швам – по мелким бессмысленным запчастям к глохнущей душе. Стержень из нее выскальзывал с каждой новой, всё более беспомощной смс–кой. Кутялкин разваливался, осыпался–осыпался–осыпался. Пока в бессилии не уснул. Последняя линия обороны пала.

 

День сегрегации. Изгнание общинами Нью-Йорка, Парижа и Лондона национальных меньшинств.

Эти люди умеют и любят разбрасываться словами. С другой стороны они очень ценят слова – не те пустяшные, что звучат повсюду, а короткие, емкие, позволяющие установить наличие коммуникационных барьеров, провести опознание «свой–чужой», интегрировать в свою стаю или навсегда записать во враги.

Самое неприятное – Леший может заявиться в любой момент. Необходимо не расслабляться, готовиться дать отпор. От грядущей схватки зависело, развалится ли Кутялкин на составные или сохранит хотя бы одну ударную клетку организма.

«Я не имею права снова выставить себя цыплаком», – Кутялкин полистал газеты, нащупывая тот единственный образ мысли, который он должен явить при разговоре. Чтобы победить.

«И перво–наперво – не задавать дурацких вопросов»

«Не задавать дурацких вопросов!»

«Не задавать дурацких вопросов!»

Как это сделать, если располагаешь минимумом сведений. Из газет фактуру надергать? Как завещал товарищ Леший? – и перед тобой откроется потусторонний мир. Лежит, раздвинув ноги.

Гриша еще раз обошел палату–спальню – подергал двери, запоры на окнах, пнул унитаз, спрятавшийся за картонной перегородкой. Жизнь на авианосце за окном кипела пуще прежнего.

«А может по–прежнему самым главным остается вопрос – зачем ОСА послал нас на эту операцию? – вспомнил Гриша задачку, которая мучила его в заточении. – Тогда появятся ключики ко всем другим проблемам?».

Леший появился через три пехотинца (завтрак–обед–ужин – неизменно безмолвный вояка с неизменно диетическим питанием от «British Airways»). Кутялкин так и не успел подготовиться. Он оделся в пижаму (легкий синеватый оттенок, темно синие отвороты на рукавах и шее – явный плагиат из «Кавказской пленницы»), небрежно расположил на полу подшивку газет, несколько раз отрепетировал возможеные мизансцены.

Леший нарядился в военно-морскую форму. «Им что сегодня выдали обмундирование и заоблачное питание в стиле «мы питаемся только небесной пищей?».

Раковский потратил целую минуту, чтобы молча посидеть и посмотреть, как Гриша не спеша моет в раковине одноразовый стаканчик для кофе.

Кутялкин последний раз проверил в зеркале ровный цвет, спокойное выражение лица и повернулся к «и.о.бога»:

– Вы не первый раз проделываете этот финт? – бросился он вслепую. – Сжигаете лишний жир?

Подошел к кровати, брезгливо дотронулся тапкой до подшивки:

– Ошеломить, смять, запутать?

Кутялкину показалось, что лицо Лешего сдвинулось с мертвой равнодушной точки.

– Сначала наплодить леммингов, баранов, потом заставить их без особого изящества топтать друг друга. Носов. Незнайка на острове Дураков. Не наскучило?

Метаморфозы лица Лешего удивили бы голливудских специалистов по спецэффектам. Оно зажглось, глаза обрели подвижность. Леший ничего не ответил. Кутялкин предположил – в горле не зародилось голоса.

– Когда планируете снимать пенки?

Леший молча пожал плечами.

– Но в прошлом каждый раз все шло наперекосяк? Появлялся кто–то вроде русских? Готы?

Леший откашлялся, расцвел прежней беззаботной улыбкой:

– Я приветствую Ваш патриотизм, Григорий Александрович, но Вы переоцениваете возможности Ваших прежних работодателей.

– Тем не менее, русские сейчас действуют по–другому? – «узнать, любым способом узнать, что сейчас происходит с бубликами». – Наверное, мы не станем разменивать Питер и Москву на военно–морские базы, прятаться по гарнизонам, пока голодные и холодные не истребят друг друга, а потом заново сочинять историю. Давным–давно Вы спокойно пожертвовали Римом. Сейчас Парижем, Лондоном, Нью–Йорком, Вашингтоном. Думаете, в этот раз всё пройдет без сучка и задоринки. Вы переоцениваете собственные возможности, – уверенно заключил Кутялкин.

Леший фыркнул:

– Я рад, что мы заговорили на одном языке, но сейчас вы передергиваете. Кем будут эти с

у

чки и задоринки? Думаете, там, – он махнул за окно, – появятся сплоченные массы?

– Появятся. Русские, китайцы. Кого вы еще готовите на роль гуннов. Негров, арабов, албанцев?

– Вы забыли кавказцев, товарищч, – беседа доставляла Лешему явное удовольствие. – А также пидарасов, лесбиянок, чиновников и журналистов и прочая, и прочая. В общем, гуннами будут те, кто и прежде. Балласт. Мы избирательны только в отношении готовых и умеющих выживать.

 

Военная и гуманитарная блокада стран Большого Котла – Узбекистана, Таджикистана, Пакистана и Афганистана. Создание на их границах санитарных кордонов