В деловом мире конкурентное преимущество будет у того исполнителя или разработчика, который способен почувствовать что к чему при явном ухудшении дел и у которого найдется время хорошенько обдумать все варианты развития событий на рынке. В воспоминаниях писателей и художников также можно найти подтверждение тому, насколько важно чувствовать и замечать мелкие подробности. Генри Джеймс в предисловии к книге «Трофеи Пойнтона» излагает, насколько необходимы подобные детали. Как-то раз в канун Рождества он ужинал с друзьями, когда девушка рядом с ним сделала, как он выразился, «один из тех намеков», в которых он всегда немедленно узнавал «росток»… И далее Джеймс пишет: «Большинство рассказов, вышедших из-под моего пера, берут начало из [таких]… драгоценных крупиц. Такова интересная правда о случайном намеке, о блуждающем слове, о едва уловимом отзвуке, встречаясь с которым воображение писателя вздрагивает, как от укола острым предметом. Его достоинство целиком зависит от подобного сходства с иглой, от способности проникать внутрь как можно точнее»{54}
.Похоже, что такие семена прорастают только в тех, кто готов к этому на бессознательном уровне. Даже если это интеллектуальный, а не творческий вопрос, осознание его индивидуально, оно происходит на эмоциональном и даже эстетическом уровне (как в случае с нобелевским лауреатом Полом Бергом, который говорил, насколько важно в его работе чувство вкуса при выборе задачи или подхода). Писательница Дороти Кэнфилд так же, как и Генри Джеймс, вспоминает случай, который лег в основу ее книги «Кремень и пламя». Как-то раз ей понадобилось обратиться к соседу, и пришлось идти к нему по узкой тропке через сосновый лес вдоль ручья, полноводного от талого снега. Когда она вышла из леса, то увидела старика, который тихо сидел в одиночестве напротив своего дома. Уладив все дела и стараясь не нарушать приличий, она села рядом с ним поболтать несколько минут.
«Мы немного поговорили ни о чем, просто обсудили последние сплетни, после чего старик пошевелился, глубоко вздохнул и сказал: «Кажется, я никогда в жизни не слышал журчание ручья так громко, как нынешней весной». Внезапно я вспомнила, что его дед утопился в этом ручье, и сидела тихо, потрясенная этой мыслью и звуком его голоса… Я почувствовала, как у меня сильно забилось сердце от беспомощности и сочувствия к нему… И надеюсь, это прозвучит не так ужасно, как может показаться, но в ту минуту я поняла, что постараюсь передать ту острую душевную боль в книге, чтобы и другие могли ее ощутить»{55}
.Поэт Стивен Спендер сказал, что испытывает чувство вдохновения, когда «строчка, фраза или слово, или что-то совсем неопределенное, как туманное облако, скрывающее нечто, что я чувствую, должно пролиться дождем слов».
Итак, семена не дадут ростков до тех пор, пока не соприкоснутся с «правильным знанием» в благоприятной обстановке. Но возникает вопрос: а что значит «правильным»? Результаты исследования мыслей выдающихся ученых и изобретателей говорят о том, что подобные изначально существующие знания дают больше плодов, если у человека богатый опыт. Но этот опыт не должен становиться чем-то привычным, когда действия доходят до автоматизма. Нам необходимы данные для использования; мы должны знать достаточно, чтобы распознать хорошую идею, когда она придет в голову. Совершенно ясно, что человек не может быть творческой личностью
Однако если мы слишком погрязли в проблеме, есть опасность, что ход наших мыслей станет банальным и не позволит по-новому взглянуть на нее или перемешать между собой разные потоки мыслей. Вспомните эксперимент с емкостями для воды. Участники довольно быстро теряли гибкость ума и переставали выходить за рамки наработанных схем. Чем больше у нас опыта взаимодействия со сложными ситуациями, тем меньше вероятность, что мы заметим более простое решение, когда оно возникнет. Внимательное изучение творческих личностей показывает, что зависимость между творческими способностями и возрастом представляет собой перевернутую параболу. Например, для математиков и физиков пик творчества приходится на возраст 25–35 лет{56}
.