Развитие интуиции

Похожий эффект получается, если нас отвлекают от важной информации. Джон Дарли и Пэгет Гросс просили людей оценить интеллектуальные способности неких гипотетических детей, основываясь на различной информации. Когда людям сообщали только профессию и уровень дохода родителей ребенка, то есть их социально-экономический статус, эта информация никак не влияла на суждения испытуемых; при этом другой группе участников исследования дополнительно показывали видеозапись, на которой дети проходили тесты на умственные способности, и получалось у них явно по-разному: одни задания они делали хорошо, другие – хуже. При этих обстоятельствах, когда людям говорили, что один из детей, которых они видели в записи, из бедной семьи, они оценивали его способности ниже, чем у ребенка из обеспеченной семьи. Вероятно, когда люди знают, что могут оказаться под влиянием подобных сведений, они прилагают усилия, чтобы оставаться объективными. Но попытка сконцентрироваться непосредственно на том, как дети выполняют задания, казалось, маскирует осведомленность участников о необходимости быть бдительным в отношении собственных стереотипов; таким образом их предположения получили возможность незаметно пробраться в их суждения{99}.

Исследование Ларри Джакоби из канадского Университета Макмастера акцентирует два момента: глубину сделанных нами бессознательных толкований и способность осознанной осведомленности перестроить эти толкования. Его исследование показывает, что бессознательное может даже запутать нас, и будет непонятно, какой именно опыт мы имеем: новое ли это ощущение, например, или воспоминание. Эти основные категории опыта не даны нам изначально, как и своего рода суждения и определения, которые могут быть ошибочными. Джакоби показал, что эти суждения часто зависят от того, насколько легко и беспроблемно что-то обрабатывается субразумом. Предыдущие исследования показали, что если мы однажды что-то уже узнали, то во второй раз узнать это легче, так как остаточное действие после первого узнавания упрощает его во второй раз. Этим действием может быть относительная простота обработки информации, подчеркивающая предположение, что нечто уже случалось с нами в недавнем прошлом. Наше решение относиться к новому опыту как к воспоминанию – это заключение, по крайней мере частично основанное на факте, что мы можем определить его и отнести к какой-то понятной нам категории быстрее, чем мы предполагали. Если это так, то можно обмануть субразум и заставить его относиться к новому ощущению как к воспоминанию – тогда ему проще это воспоминание обработать. (Это основа психологического объяснения состояния дежавю.) В своем исследовании Джакоби удалось запутать людей именно таким образом{100}. Вместе с коллегами он предлагал участникам эксперимента список слов, а через некоторое время показывал другой список, длиннее предыдущего, но в этот раз он демонстрировал по одному слову, и тут были слова из первого списка вперемешку с новыми. Участникам нужно было сказать про каждое слово из второго списка, было ли оно в первом или нет. Другими словами, им нужно было классифицировать ощущения от новых слов как воспоминания или как новый опыт. Хитрость, которую применили исследователи, заключалась в том, что некоторые новые слова проще читались, потому что они были напечатаны другим шрифтом, более понятным для прочтения. Ученые обнаружили, что слова, написанные более четким шрифтом, гораздо чаще по ошибке относили к первому списку. Неосознанно люди считали, что им было относительно просто обрабатывать слова, написанные четче, потому что они их уже видели и поэтому классифицировали такие слова как воспоминания.

Последние лабораторные исследования синдрома ложной памяти показали, что на способность относить новое ощущение к воспоминаниям (то есть к тому, что было на самом деле), а не к фантазиям оказывают влияние особенности переживания. Вероятно, чем ярче человек представляет себе что-то, тем больше вероятность, что он перепутает эту фантазию с воспоминанием{101}. Довольно часто случается, что сразу после пробуждения человек может вспомнить свой сон и принять его за воспоминание о событии, произошедшем несколько дней назад.

Есть еще один важный момент в исследовании Джакоби. Ощущение воспоминания можно убрать, если сказать людям (или если они сами заметят), что четкость второй партии слов подстроена специально, и если они осознают, почему им проще прочитать именно те слова, то способны учитывать эту информацию. Они могут не смешивать эти два параметра. Но если люди не знают, что происходит, то субразум связывает вместе два разных источника простоты – память и четкость, что приводит к неправильным ответам. Как и в предыдущих примерах, когда мы знаем о влиянии, то можем ему противостоять или уменьшить его. Мы понимаем, что делаем вывод или предположение. Когда мы не догадываемся о влиянии, когда оно «растворяется» в восприятии к тому моменту, как его осознают, мы ему безоговорочно верим.