Читаем Развитие памяти полностью

При таком подходе у вас не должно быть проблем с методами запоминания численности сенаторов или членов законодательных собраний отдельных штатов. Сенат штата Нью-Йорк состоит из 57 сенаторов – 25 демократов и 32 республиканцев. Свяжите свое замещающее слово для сената со стоящим внутри Праги пабом за забором из шин. Очень легко себе представить захудалый паб, окруженный самодельным забором из автомобильных покрышек. Все вместе означает, что всего сенаторов 57 (Прага), из них республиканцев (паб) 32 (шины).

Однажды мы наскоро опросили 25 человек из 18 штатов, задав им один несложный вопрос: сколько выборщиков от их штата участвует в выборах президента? На этот вопрос не смог ответить ни один человек! А ведь некоторые из них живо интересовались политикой. А между тем единственное, что надо сделать, – связать название штата с одно– или двузначным числом.

Если вы одновременно хотите запомнить и какую-то другую информацию, то вставьте это слово в ассоциативную цепь таким образом, чтобы она помогла вам вспомнить две вещи: что вы запоминаете 1) число выборщиков; 2) количество голосов. Слово может начинаться с «в» («выборщик») или заканчиваться этим звуком. У Оклахомы восемь выборщиков – слово «варвар». Оно дает вам исчерпывающую информацию о числе выборщиков в этом штате.

Предположим, вы решили начинать каждое такое слово с «в». В случаях двузначных чисел можно столкнуться с большими трудностями, подбирая нужное слово. Например, Калифорния на выборах президента представлена 45 выборщиками. Следовательно, надо подобрать слово, содержащее только три значащих согласных – «в», «ч» и «п». Сделать это весьма затруднительно, поэтому можно использовать словосочетание «ворчащий папа». Так как максимальное количество выборщиков не может превышать двузначное число (кстати, максимальное их количество как раз в Калифорнии), то третьим значащим согласным можно просто пренебречь.

Если вы хорошо усвоили наши системы запоминания, то, конечно, уже поняли, что, столкнувшись с какой-либо проблемой припоминания, можно по-разному скроить систему, с тем чтобы она наилучшим образом выполнила свою задачу.

Все изложенное в этой главе – именно предложения. Как вы члените любую проблему запоминания – это ваша проблема и ваш выбор. Как правило, выбранный вами способ оптимален именно для вас и ни для кого другого.

Глава 21

Искусство

Вы уже, вероятно, поняли, что изложенные нами системы запоминания можно приложить к любым проблемам, связанным с памятью. Кроме того, вам, должно быть, уже ясно, что любая проблема запоминания сводится к связыванию двух фрагментов, двух сущностей. Если вы хотите сохранить в памяти какие-то знания о живописи, литературе или музыке, то вам надо связать между собой художника и период его творчества, название картины и ее автора, название литературного произведения и писателя или музыкальную пьесу и имя композитора.

Если вы хотите запомнить, что Марсель Дюшан представлял дадаистскую школу живописи, надо связать замещающее слово или фразу, обозначающую Дюшана, с замещающим словом или мыслью, обозначающими «дада». Например, можно представить себе огромную конфетку «дюшес», которая посасывает, взяв за ноги, голову худенького дяди. Кроме того, можно вообразить душевного старичка, который, соглашаясь со всем на свете, непрестанно кивает головой и повторяет: «Да-да, да-да, да-да…»

Брак и Пикассо были кубистами. Представьте себе картину – Пикассо сочетается браком со своей невестой Ольгой Хохловой, стоя на большом черном кубе.

Моне и Ренуар – импрессионисты. Нарисуйте мысленно картину, описанную фразой: «За монету и “рено” отдали им пресс».

Конечно, для каждого из этих примеров вы можете создавать свои ассоциации, привязывая художников к школам и течениям по одному. Можно ассоциировать с кубизмом сначала Брака, а потом Пикассо.

Рембрандт был гуманистом. Нарисуйте в своем воображении ботинок в виде ромба с рантами, топчущего солому на гумне.

Ван Гог и Сезанн – представители постимпрессионизма. Представьте себе обоих, качающих в Великий пост пресс.

Эдвард Мунк – экспрессионист. Можно вообразить себе монаха, едущего в экспрессе по горам Норвегии.

Дали считают сюрреалистом. Вы видите вдали неясную фантастическую картину и восклицаете: «Это же какой-то сюр

Творчество Василия Кандинского было отмечено склонностью к разорванной абстракции, в нем не было объективности. Представьте себе абстрактную, неясную фигуру, натянувшую на себя кондом.

Джексон Поллок представлял абстрактный экспрессионизм, на своих полотнах он изображал действие. Вообразите толпу мечущихся поляков, пытающихся что-то объяснить вам бессвязными, «абстрактными» криками.

Творчество Анри Руссо связано с наивной, «примитивной» живописью. Для того чтобы запомнить это, можно представить себе философа Руссо, идущего по дороге в звериной шкуре с дубиной в руке. Если вы наденете на этого дикаря форменную фуражку, то, может быть, это напомнит вам о его прозвище – Таможенник.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Как работает мозг
Как работает мозг

Стивен Пинкер, выдающийся канадско-американский ученый, специализирующийся в экспериментальной психологии и когнитивных науках, рассматривает человеческое мышление с точки зрения эволюционной психологии и вычислительной теории сознания. Что делает нас рациональным? А иррациональным? Что нас злит, радует, отвращает, притягивает, вдохновляет? Мозг как компьютер или компьютер как мозг? Мораль, религия, разум - как человек в этом разбирается? Автор предлагает ответы на эти и многие другие вопросы работы нашего мышления, иллюстрируя их научными экспериментами, философскими задачами и примерами из повседневной жизни.Книга написана в легкой и доступной форме и предназначена для психологов, антропологов, специалистов в области искусственного интеллекта, а также всех, интересующихся данными науками.

Стивен Пинкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература