Развитие силы воли. Уроки от автора знаменитого маршмеллоу-теста

Но такие выгоды непродолжительны. Исследователи вызывали высокую иллюзию контроля ситуации у участников с низкой способностью к самоконтролю, позволяя им успешно предсказывать результаты бросания монетки или вспоминать времена, когда они принимали хорошие решения и успешно контролировали происходящее. Чувствуя себя более уверенно, испытуемые быстро утрачивали изначальное преимущество: они начинали напоминать людей с высокой способностью к самоконтролю – и принимать в результате те же неудачные решения (и терять деньги).

От спальни к кабинету заседаний совета директоров и далее к обожженным ногам

Просматривая изобилующую парадоксами литературу, в которой оптимисты, действующие под лозунгом «Я думаю, что смогу!», нередко сильно осложняли свое существование и жизнь зависимых от них людей, Дэниел Канеман, нобелевский лауреат по экономике и мой коллега-психолог, отмечал, что оптимистическое искажение играет иногда доминирующую роль, когда люди и компании произвольно берут на себя значительные риски. Часто те, кто идет на риск, недооценивают опасности и не прикладывают достаточно усилий для выяснения их сути. Затем он приводит впечатляющие доказательства того, что оптимизм рождает изобретателей-энтузиастов и энергичных, трудолюбивых, смелых предпринимателей, которые стремятся воспользоваться возможностями, но чья самоуверенность укрепляет их иллюзии, заставляет занижать риски и страдать от дорогостоящих последствий своих решений.

На вопрос о вероятности успешности «любого бизнеса вроде вашего» треть американских предпринимателей заявила, что вероятность краха их компаний близка к нулю. Но в США только 35 % таких компаний не разоряются в первые пять лет. Видимо, это справедливо для разных видов бизнеса – от скромной гостиницы «кровать и завтрак» до стартапа в Кремниевой долине, обещающего прорыв в будущее. Как минимум это подтверждает, что оптимистичные предприниматели с еще большей вероятностью берут на себя чрезмерные риски и делают ставки на сомнительные проекты, когда используют свои деньги, чем когда в их руках деньги других людей.

Томас Астебро, исследовавший судьбы почти 1100 новинок, предложенных активными изобретателями, обнаружил, что менее 10 % из них достигли рынка, а из тех, которые достигли, 60 % обеспечили отрицательную доходность инвестиций. Половина изобретателей отказывалась от своих предложений после получения объективных отзывов, уверенно предсказывавших неудачу, но 47 % из оставшейся половины продолжали борьбу и в результате вдвое увеличивали свои начальные издержки к моменту окончательного выхода из игры.

Однако шесть из приблизительно 1100 изобретений оказались успешными и обеспечили доходность начальных вложений более 1400 %. Именно эти случаи высоких, но крайне редких и непредсказуемых финансовых успехов вынуждают неисправимых оптимистов продолжать покупать лотерейные билеты.

Эти же надежды заставляют их дергать рукоятку игровых автоматов и бросать кости после выполнения особых ритуалов, призванных повысить их шансы на успех. График выдачи подкреплений в виде редких крупных выигрышей заставляет простаков непрерывно дергать рукоятку, как показали в своих экспериментах Беррес Скиннер и его студенты, и может соблазнять игроков терять деньги до тех пор, пока те не закончатся. Он также заставляет оптимистичных предпринимателей и новаторов работать, не покладая рук, в надежде стать миллиардерами.

Опасности и издержки чрезмерной самоуверенности не ограничиваются областью предпринимательства и рискованных финансовых операций. Они подстерегают и оптимистичных экспертов, делающих предсказания о результатах, которые зависят от многих случайностей или вообще не поддаются разумной оценке. Например, в одном исследовании диагнозы, которые ставили весьма квалифицированные врачи в то время, как их пациенты еще были живы и находились в палате интенсивной терапии, сравнивались с результатами вскрытия. Оказалось, что врачи, которые были «абсолютно уверены» в своих диагнозах, ошибались в 40 % случаев.

В начале моей карьеры я лишился многих друзей из числа специалистов по клинической психологии из-за того, что публично обращал внимание на расхождения между тем, с какой уверенностью они предсказывали результаты, например вероятность возвращения больного в психиатрическую лечебницу в течение нескольких лет, и удручающе низкой достоверностью их прогнозов. Предсказания прославленных диагностов были не более точными, чем людей, не сведущих в психиатрии. Вес папок с историями болезней пациентов гораздо лучше предсказывал вероятность и скорость возвращения на больничную койку, чем любые сочетания тестов, обширных собеседований и суждений экспертов.