Развивай свой мозг. Как перенастроить разум и реализовать собственный потенциал

Ему было легко находить вдохновение для создания этого «милого монстра», которого он собирал, точно доктор Франкенштейн. Ведь он провел свои лучшие годы, восхищаясь легкостью, с какой другие люди шли по жизни и участвовали в общественных мероприятиях. У одного человека он «украл» чувство юмора, у другого – умение держать себя на публике и всегда говорить что-то к месту; а у третьего – самоуверенность, которая никогда не перерастала в высокомерие. Собрав воедино части этих доноров, как реальных, так и воображаемых (он проделал немало «домашней работы», просматривая телепрограммы и фильмы и представляя, как бы повел себя новый Ларри), он стал размышлять о том, как такой конгломерат может составить его новую личность.

Ларри мысленно ставил себя в ситуации, реальные и воображаемые, чтобы практиковать модели поведения, которые нужно будет изменить. У него уже был сильный набор навыков; его профессиональная жизнь была хорошей платформой, на которой можно было что-то строить. То, что Ларри был не в состоянии перевести эти навыки в свою общественную жизнь, было одним из главных симптомов его особой формы депрессии. Он понял, что внутри него существуют два разных Ларри. Долгое время ему приходилось спрашивать себя в ситуациях, связанных с общением: «Что бы сделал новый Ларри?» (ЧСН Ларри).

Сложив вместе знания, по большей части семантические, Ларри принялся демонстрировать все, что он усвоил и мысленно проработал. Интуитивно он понимал, что ему нужно изменить некоторые привычные действия. Одной из первых вещей, сделанных на пути к новому Ларри, стало то, что он заставил себя ходить в магазин после работы или днем в субботу. Кроме того, Ларри «практиковал счастье» на выходных. Со временем он смог покидать свое жилье в любое время по своему желанию или когда чувствовал, что сползает в старую привычную рутину. В итоге, когда он выходил в бакалейный магазин, на пробежку или велопрогулку по району, Ларри стал замечать, что люди улыбаются ему и он может улыбаться им в ответ.

Ларри записался на курсы карате, а затем заставил себя ходить на занятия в местный театральный кружок. У него не было намерения выступать на сцене – хотя последним заданием в группе было участие в выступлении, – но он хотел научиться чувствовать себя естественней в общении с другими. Сперва на занятиях он больше проговаривал слова у себя в уме, чем вслух, но его уверенность росла, и он стал выбираться наружу из своей раковины. Ларри понял значение своих сценических трансформаций.

Со временем Ларри перестал спрашивать себя: «ЧСН Ларри?» Когда он применял какие-то из навыков общения, люди отвечали ему соответственно. Когда новые нервные цепи как следует закрепились, он смог выйти в мир и практиковать большую открытость в общении и готовность к новым впечатлением и в итоге достиг такой точки, в которой прежний и новый Ларри слились в одного настоящего Ларри. Жить в качестве этой новой, преображенной личности становилось все легче.

В итоге у Ларри даже завязались отношения с Ребеккой, обладательницей коричневого пояса с курсов по карате, весьма цветущей женщиной, которой был бы рад любой мужчина. Участие Ребекки в его жизни вызвало прилив эмоций, принесших Ларри множество приятных ощущений.

Конечно, время от времени он все еще испытывал затруднения. Иногда Ларри чувствовал, что начинает соскальзывать в прежнюю рутину, но в конечном счете он научился не сравнивать себя с другими людьми. Ларри знал, что ему еще многое нужно сделать, но, как он сказал, сам факт того, что он смог рассказать мне все это о себе, указывает на уровень его внутреннего комфорта.

Постепенно он так привык быть этим новым Ларри, что прежний Ларри стал казаться каким-то вымышленным персонажем смутно припоминаемого фильма. Проведя доскональный финальный анализ, Ларри сообщил мне, что не хотел бы полностью забыть о том, другом Ларри. «Это как тогда, когда я узнал о клинической депрессии. Я смог определить источник своего несчастья, и это меня сильно успокаивало. Мне нужно помнить, каким я был раньше. Я не часто думаю об этом, но время от времени словно достаю старые фотографии и смотрю на них. Понимаете, я могу смотреть на них, но не собираюсь возвращаться туда». Ларри, конечно, сумел направить свою жизнь по совершенно новому пути, и тот факт, что он мог мысленно возвращаться к своему прошлому и не испытывать потребности целиком и полностью похоронить его, казался признаком весьма здорового отношения.