Развод и девичья фамилия

В эфире было полное и безмятежное спокойствие. На первом канале придурковатый милиционер чистил пушку. На втором придурковатый певец пел песню. На третьем придурковатый комментатор говорил речь. На четвертом…

– … пока не сообщается. Сейчас в прямом эфире наш корреспондент Максим Бобров. Максим, что в данный момент происходит на месте событий и есть ли уже комментарии официальных лиц?

– Здравствуйте, Катя. К сожалению, мы находимся довольно далеко от здания редакции еженедельника «Старая площадь», которое три часа назад было захвачено террористами. Прибывший на место происшествия спецназ оцепил здание и несколько прилегающих улиц, и пресса сразу оказалась за линией оцепления. Насколько я знаю, движение на улице Маросейка закрыто и сейчас идет эвакуация людей и припаркованных машин. Ожидается прибытие мэра Москвы, но пока не сделано ни одного официального заявления по поводу разыгравшейся здесь трагедии…

– Максим, есть ли сведения о жертвах? – встряла ведущая, и корреспондент в кадре поплотнее прижал наушник. Вид у него был очень юный и странно растерянный.

– По словам очевидцев, беспорядочная стрельба в здании еженедельника продолжалась довольно долго, хотя вряд ли сотрудники редакции и даже охрана могли оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление террористам. Известно совершенно точно – когда на место событий прибыло руководство МВД, на чем настаивали бандиты, из окна на втором этаже был выброшен труп. Это сделано, чтобы продемонстрировать серьезность их намерений по отношению… к заложникам, и здесь говорят, что…

– Максим, известно ли, сколько в здании террористов?

– Пока… пока нет, но один из руководителей отряда быстрого реагирования, с которым мне удалось переговорить, сказал, что от трех до семи человек.

– А требования? Какие требования выдвигают бандиты, Максим?

– Об этом тоже ничего пока… не известно, как и о том, будет ли предпринят штурм здания, или спецслужбы позволят террористам покинуть его. Отсюда само здание мы не видим, видна только стоянка и…

Камера мазнула по кустам и углам домов, по голым веткам деревьев, уткнулась в грязный ряд далеких машин, и Сергей увидел красный «Фиат».

Красный «Фиат», принадлежавший его жене.

Все, почему-то подумал он, и это слово колокольным звоном ударило в виски и в уши. Все.

Она там.

Он прибавил громкость так, что голос корреспондента загремел в тесном кабинете, и секретарша сильно вздрогнула на своем стуле.

– …тоже ничего нельзя сказать, хотя нам только что сообщили, что руководитель Центра общественных связей ФСБ должен через несколько минут сообщить журналистам…

Контролируя непослушные пальцы, Сергей набрал номер. Нужно было что-то делать с собой, и он стал считать вдохи и выдохи.

Раз, два. Три, четыре. Пять, шесть. Семь, восемь.

– Машину, – сказал он в толстую несчастную секретарскую спину. Внезапно он забыл, как ее зовут, – отправьте машину прямо сейчас.

– Куда, Сергей Константинович?

Три, четыре. Семь, восемь. Пять, шесть.

Голос Киры сказал ему в ухо, что ее сейчас нет дома, и предложил оставить сообщение.

– Тим, – позвал Сергей, – Тим, это я. Трубку возьми. Возьми сейчас же трубку!

Он сбивался со своего идиотского счета и начинал считать сначала.

Сына не было дома, и Сергей даже представить себе не мог, где он может быть и что он станет делать, когда… когда узнает. Он посмотрел на часы, чтобы понять, в школе он или уроки кончились, и потом оказалось, что так и не понял.

Нужно ехать, сказал он себе. Нужно ехать.

– Куда машину, Сергей Константинович? – спросила секретарша, но он ничего не знал про машину.

Как только он положил трубку, телефон вдруг бешено зазвонил – его личная линия, – и в приемной зазвонил, и в кармане у него затрясся мобильный, настроенный на «режим вибрации».

Секретарша кинулась в приемную, а он выхватил мобильный. Может быть, Тим догадался позвонить.

Звонила мать.

– Сережка!

– Да, – проскрежетал он, – да, я знаю.

– Папа сказал, что он сейчас за тобой заедет и вы вместе… Ты где, Сережка?

– На работе.

Странно, что она не понимала, что он не может говорить. Совсем не может.

– Сережа, я тебя прошу, я тебя умоляю, один никуда не езди в таком состоянии! Сейчас приедет папа! Он уже выехал, он с тобой поедет! Может, она где-то задержалась и не пришла на работу! Ты ей звонил?

– Нет.

– Не звонил?!

– Она пришла на работу, мама. Там ее машина, я видел.

– Ну и что машина, подумаешь, машина! – заспешила мать, и Сергей снова начал считать.

Раз, два. Три, четыре. Семь, восемь. Нет, как-то еще.

– Позвони ей, Сережа!

Он не мог сказать, что боится звонить. Боится так, как никогда еще ничего в жизни не боялся.

– Мама, – выговорил он, – если я найду Тима, вы его заберете. Верни отца домой, пусть он едет к школе и заберет Тима. Поняла? Прямо сейчас.

– Сережка, ты один не…

– Мама, ты поняла меня?

Что-то мешало ему, лезло в голову, и он вдруг понял, что это звонит телефон у него на столе. Он швырнул мобильную трубку, не дослушав мать, и схватил другую.

Там тоже кто-то что-то говорил, но он перестал слушать, как только понял, что это не его сын.